– Надевайте.
– Зачем? – опешил тот.
– Вы тут самый крепкий, – объяснил Меглин. – Ведь вы меня удержите? Главное – стойте крепко, от вас моя жизнь зависит.
Полицейский руководитель пожал плечами, однако петлю надел. Расставил ноги, уперся крепче. Меглин подошел к краю обрыва… затем неожиданно отдал свой конец следователю – и толкнул начальника ОВД вниз!
Тот издал дикий крик ужаса. Следователь крепко держал веревку, но его тащило к обрыву, и он уже готов был разжать руки.
– Держать! Или тюрьма! – прикрикнул на него Меглин.
После чего шагнул к обрыву и крикнул повисшему над пропастью начальнику:
– Десять лет пацаны у тебя пропадают! А он предполагает! Теперь какие у тебя предположения?
Развернулся и направился к машине. У него за спиной полицейские поспешно вытягивали из пропасти своего начальника, орущего:
– Я этого так не оставлю, слышь ты, псих!
Когда они уже тронулись, Есеня спросила:
– Куда теперь?
– С романтиком знакомиться, – буркнул сыщик.
Анатолий Валерьевич, окруженный толпой детей, вышел из клуба и запер дверь. Дети пошли в одну сторону, руководитель – в другую. За ним, на некотором расстоянии, следовали Меглин и Есеня.
Вскоре Головко зашел в столовую. Меглин сунул девушке несколько купюр, бросил:
– Вина купи.
Когда Есеня принесла бутылку портвейна, следователь зашел в столовую. Отыскав одиноко сидевшего за столиком Головко, сел напротив и налил себе первый стакан, потом второй… Спустя несколько минут вид у него был, как у типичного алкоголика: глаза смотрят в разные стороны, волосы взлохмачены… Меглин громко говорил, обращаясь к соседу:
– Мне в человеке знаешь что надо увидеть? Глаза! Вот тебя по глазам видно: наш человек!
При этом он сделал попытку налить вина и руководителю клуба.
– Не пью, – твердо заявил Головко.
– У русского человека причина должна быть, чтоб не пить, – заявил Меглин. – Язва, к примеру. Но ты не язвенник: они тощие, а ты упитанный. Я так понимаю, в душе язва…
Бормоча это, он исподтишка изучал соседа. Отметил недавний глубокий порез на кисти руки.
– Зря вы все это, – неожиданно произнес Головко.
– Что зря?
– Театр этот ваш. Не там ищете. Время только теряете. Это ведь вы из Москвы приехали?
И, глядя, как его сосед-«алкоголик» на глазах трезвеет, продолжил:
– Мы этих детей искали. Каждого, всем клубом. По несколько дней. Но не нашли. Какая-то моя вина в этом, конечно, есть. Спасти не всех удается, хотя дерусь за каждого. Но некоторые уходят. Я все-таки надеюсь, что они живы. Если бы с ними, не дай бог, что-то случилось, мы бы их нашли.