Услышав печальную новость, бабуся тихо осела, придерживаемая Оксанкой. Прикрыла глаза и тоскливо так, с укором сказала:
– Ах ты, Леночка, Леночка…
ЛЕНОЧКА?!! Я готова была просто растерзать бабусю за ее покорность.
Эта чертова Леночка отняла у ребенка мать! У меня – сестру! Она отняла у меня отца! И отнимет каждого, кого я буду любить?!
Я рыдала как сумасшедшая. Рыдала и долбилась о стенку спиной. Первый раз дала выход эмоциям по-настоящему.
Оксанка металась между нами двумя, не зная, кому из нас ее помощь может оказаться нужнее. Водой с какими-то каплями она привела меня в чувство. Успокоившись и даже слегка разомлев, я пошла звонить маме.
Это испытание почище первого будет. Мама у меня не станет размышлять о справедливости кармы. Возьмет да и свалится с сердечным приступом! Я так боялась, что это действительно может случиться, что говорила с мамой час или два. Даже, может быть, дольше. Или это только казалось?
Сперва я не знала, как подступиться, и до бесконечности тянула резину. Мама сама меня подтолкнула.
Конец ознакомительного фрагмента.