Анна подняла голову:
– Если здесь такое, то что же там?
Свен пожал плечами.
– Правильные, но наверняка завышенные предосторожности. Ну, и в Советском Союзе, конечно, жителям сообщили все меры предохранения от радиации. Это же элементарно.
Анна ничего не ответила, а Ирина Борисовна усмехнулась.
– Ах, Свен, милый мальчик! В Советском Союзе может быть так, а может – и наоборот.
Свен слегка вздохнул. Как они политичны обе… Нельзя всему на свете придавать непременно политическую окраску. Трудно представить себе столь идиотичное правительство, которое скрывало бы от собственных граждан грозящую им опасность. Да, в экстремальной ситуации, если эту ситуацию можно назвать именно так, и Ирина, и Анна повели себя не так, как он ожидал. Он с грустью чувствовал, что Анна теряет в его глазах не только свой героический ореол, но и очарование своей женственности. Увы, ее поведение очень и очень близко к истерике. Жаль…
Свен никогда не боялся смотреть в глаза реальности. Почувствовав происходящее в нем, он решил остаться и подождать разговора Анны с сестрой. Чтобы отвлечься, он достал листок с переведенными сегодня стихами и стал их перечитывать шепотом, еще раз проверяя работу на слух.
– Что это? – почти машинально спросила Анна. – Новый перевод? Прочти оригинал.
Свен поднял на нее глаза, вздохнул и стал читать стихотворение Лии Владимировой.
То не скорбящая страна
Просыпается на час,
То последняя вина
Надвигается на нас.
И цветет чертополох
По раздольям вековым,
И не верит светлый Бог
Темным свечкам восковым.
И кадит, кадит, кадит
Над пожарищами дым…
Слышишь, колокол гудит
Не по мертвым, по живым.
– Между прочим, это тоже стихи к Западу, Свен.
Анна сказала это без всякого выражения, как она говорила весь последний час. Но Свену показалось, что и в своем напряжении она заметила тот процесс разочарования, который происходил в нем «Заметила, но не отметила», – с грустью подумал он. Что ж, может быть, так теперь даже лучше. Между ними не было сказано никаких слов, без слов они и расстанутся.
Зазвенел телефонный звонок. Анна схватила трубку.
– Ленинград заказывали? Ждите.
– Жду.
В комнату на цыпочках вошла Ирина Борисовна. «Дают?» – спросила она глазами. Анна в ответ пожала плечами и закусила губу. Секунды длились невыносимо и вдруг…
– Алло, я слушаю.
– Настенька, это ты?