Эдесское чудо - страница 34

Шрифт
Интервал


Храм был недалеко, и София довольно скоро подошла к церковным воротам. К ее немалому удивлению, они были заперты. Она протянула руку сквозь отверстие у ворот, нащупала веревку колокола и позвонила. Ей отворил не кто иной, как их сосед, молодой купец Товий.

– Я с другими прихожанами помогаю готовить палатки для беженцев, – пояснил он Софии, даже не успевшей ни о чем спросить. – Как только примем их и разместим, пойду проситься в ополчение.

В саду рядами стояли походные купеческие шатры. София вспомнила визит префекта и поняла, зачем тому понадобились старые палатки ее покойного мужа. Наученные горькой историей прежних осад города, веками привлекавшего врагов богатством и удобным местоположением, власти, как видно, успели хорошо подготовиться к новому приливу беженцев. На душе у нее стало немного спокойней.

В саду хлопотали причетники, в том числе и диакониссы, им помогали многочисленные прихожане, в основном женщины и подростки. «Мужчины уже ушли в ополчение!» – догадалась София. Со стороны кухни доносился запах готовящейся еды. «Когда же они все успели?» – подумала она. Будто отвечая на ее невысказанный вопрос, Товий объяснил:

– Разведчики еще с вечера сообщили, что к городу движутся толпы беженцев, и Мар Евлогий сам обошел живущих рядом с храмом прихожан и позвал их на подмогу, а уже они позвали остальных.

– А кто тут у нас сейчас главный?

– Всеми делами заправляет отец Феодосий.

София отыскала диакона Феодосия, спросила, что ей делать, и отправилась помогать женщинам на кухню.

Через час, когда уже были расставлены все палатки и столы в трапезной и на аллее, явился Мар Евлогий, а за ним – толпа запыленных и уставших беженцев. Их сразу же распределили по шатрам, потом повели умываться к ручью, а уже после усадили за столы и накормили. После недолгого благодарственного молебна беженцы разошлись отдыхать в свои временные полотняные жилища, женщины принялись убирать столы и начали готовить еду к вечерней трапезе, а Софию Мар Евлогий пригласил в свою келейку.

– София, доченька, а ведь у меня для тебя есть особое послушание, очень трудное, – сказал он, садясь и снимая сандалии с усталых ног.

– Благослови, владыко! – коротко сказала София, проходя в хозяйственный угол: там она взяла таз, налила в него воду из стоявшего у двери кувшина, поднесла к епископу и поставила у его ног; он с блаженным вздохом опустил ступни в прохладную воду. Она было склонилась, чтобы самой омыть ему ноги, но Мар Евлогий ее остановил.