– Евфимия, поди сюда! – внезапно негромко окликнул он девушку.
Но Евфимия вскочила и быстро пошла к занавешенной двери, мелькнула в солнечном свете за откинутой занавеской и исчезла. Лишь успела услышать, как готф сказал ей вслед негромко:
– Зяблик пугливый!
Пришла Фотиния, осмотрела рану готфа, взглянула ему в лицо и сказала:
– Ну вот, Аларих, и самая глубокая рана начала затягиваться. Теперь главное твое лечение – хорошо есть, побольше пить и подольше спать. А остальное сделает природа!
* * *
С этого дня ни Евфимия, ни Мариам в садовый домик больше не заглядывали: старая нянюшка сочла неуместным, чтобы юные девушки ухаживали за пришедшим в себя раненым мужчиной, и Алариху пришлось подчиняться Фотинии да ее помощницам с кухни. Ухаживали они за ним хорошо, кормили от души и подогретого вина с целебными специями не жалели, но лечиться ему скоро надоело, и он начал подыматься с постели уже на третий день. Когда же Гайна еще раз пришел навестить его, Аларих отправился с ним назад, на стены города. Он только зашел в хозяйский дом поблагодарить Софию и Фотинию.
– Прости, что доставил тебе столько забот, госпожа, – сказал он Софии, – но, когда мы отгоним варваров от города, я постараюсь тебя отблагодарить.
– Друг мой Аларих, – сказала ему в ответ диаконисса, – это мы, жители города, в неоплатном долгу перед тобой и твоими храбрецами!
– Ничего, вот победим – тогда и сочтемся! – засмеялся Аларих.
Воины ушли, а София вернулась к своим многочисленным обязанностям.
А Фотиния тут же объявила:
– Нечего Евфимии сидеть дома сложа руки в такую пору! Что это никто старуху не жалеет? Я и за младенцем смотри, и за больными в саду ухаживай! Вели ей, София, чтобы позвала Мариам и обе шли в сад готовить мазь от ожогов: у них это получается лучше, чем у служанок, которые ленятся равномерно помешивать воск и масло, и мазь у них вечно пригорает!
* * *
Шли дни, наполненные тревогой и трудами.
Однажды с утра девушки и Фотиния в саду осматривали детей с ожогами и делали перевязки. Нянюшка уверенными и бережными руками смотала бинт со лба мальчика, которому на голову упала горящая головня, пропитала вином кусок полотна, наложенный на ожог, подождала, а потом резким движением сорвала его. Мальчик ойкнул, но старуха тут же наложила свежую тряпочку с мазью из воска и оливкового масла.