Милбург вопросительно поднял брови.
– Гулять, мистер Тарлинг? – сказал он, крайне изумленный. – Я вас не вполне понял. Само собой разумеется, что такой ночью, как эта, я не пойду гулять. Сегодня ведь совершенно невероятный туман.
– А вы вообще знаете Паддингтон?
– Нет, я знаю только, что там находится железнодорожная станция, откуда я иной раз сажусь на поезд. Но скажите мне, пожалуйста, зачем вы пришли ко мне?
– Сегодня вечером на меня совершил нападение какой-то человек, который два раза выстрелил в меня почти в упор. Этот человек был одинакового роста с вами и вообще был очень похож на вас. У меня при себе официальное предписание.
Мистер Милбург зажмурился.
– Мне дано поручение произвести обыск в вашем доме.
– Что вы собираетесь искать? – холодно спросил Милбург.
– Револьвер или же автоматический пистолет. Быть может, я в данном случае найду еще кое-что.
Милбург поднялся:
– Вы можете обыскать весь дом сверху донизу. Вы скоро закончите, потому что дом очень маленький. Мое жалованье не позволяет мне держать большой дорогой квартиры.
– Вы живете здесь один? – спросил Тарлинг.
– Да. Только в восемь часов утра приходит поденщица, которая приготовляет мне завтрак и убирает комнаты; но она не остается здесь на ночь. Я считаю себя весьма оскорбленным этим приказом об обыске.
– Нам придется еще больше обидеть вас, – сухо ответил Тарлинг и начал обыскивать помещение.
Но успех был сомнительный, так как он не мог найти оружие. Ему также не удалось найти ни одной из маленьких красных бумажек, которые, как он предполагал, были у Милбурга. Потому что ему гораздо больше хотелось изловить убийцу Торнтона Лайна, чем того человека, который сегодня подстерег его.
Он вернулся в ту комнату, в которой оставил Милбурга под наблюдением инспектора; неуспех, по-видимому, не произвел на него никакого впечатления.
– Мистер Милбург, – резко сказал он, – я хотел бы задать вам один вопрос. Вы уже видали когда-нибудь такую бумажку?
Он вынул из кармана маленькую красную бумажку. Милбург внимательно разглядел ее и кивнул.
– Вам знакомы такие бумажки? – спросил удивленный Тарлинг.
– Да, сэр. Если бы я отрицал это, я сказал бы неправду, а я терпеть не могу вводить других в заблуждение.
– Могу себе представить это, – иронически сказал Тарлинг.
– Мне очень жаль, что вы не удостаиваете мои слова доверием, но могу вас уверить еще раз, что я терпеть не могу говорить неправду.