– Играть по правилам – это в жизни важно…
– Это вопрос или ответ?
– Я и сам не знаю.
Он сложил вчетверо сложенный пополам лист бумаги и пожал плечами. И смотрел при этом вроде бы в лицо приятелю, но как-то вскользь, через него. За окном догорал желтый закат. Лучи его полоскались в озерном блюдце, образуя яркую рябь на поверхности, так что Лею, сидящему вполоборота к окну, было больно смотреть на любимое озеро. Он щурился, но изменить свое положение в пространстве не мог, при любом другом на лицо его собеседника ложилась черная маска, как всегда бывает, если пытаешься смотреть на что-то против солнца. Поскольку ежедневно наблюдаемое им закатное зрелище было беспардонно нарушено непривычно ярким для середины лета солнечным сиянием, он решил продолжить разговор. Впрочем, он никогда не любил вести разговоры на закате, да и какие могут быть разговоры? Он знал, каждый закат неповторим. Он видел их за свою жизнь тысячи и все же всякий новый завораживал его и лишал способности к общению на несколько пленительно кратких часов. На этот раз он заставил себя повернуться лицом к приятелю. В конце концов, тот навещал Лея не чаще раза в год. Но Роман все еще сидел, задумчиво глядя в пространство поверх его плеча.
– Когда приедет Катя? – решился Лей нарушить молчание.
Роман встрепенулся.
– Обещала к половине десятого быть, – сообщил он охрипшим от недолгого молчания голосом.
В этот момент яркий луч ударил в край зеркала, висящего в коридоре, и у Лея «молнией» в голове промелькнули, едва схваченные сознанием строчки:
Последним светом зеркала
Горят, прощаясь, на закате.
Луч исчез с зеркальной поверхности, а он вернулся к разговору.
– Будем ждать, – сказал он, пытаясь додумать четверостишие до конца.
Но это никак ему не удавалось.
– Ты не очень удивляйся, когда ее увидишь, – предупредил Роман.
Лей усмехнулся.
– Я видел ее последний раз вроде как лет пять назад. Трудно тут чему-либо удивляться. Я скорее удивлен, что вы теперь вместе…
Он хотел еще что-то сказать, но замер остановленный напряженным выражением лица своего приятеля.
– Дело как раз в этом. Я хотел тебе как раз рассказать, – он нервно покашлял. – Сначала думал просто предупредить, чтобы ты ее об этом не спрашивал. А теперь думаю, расскажу, и ты поймешь. И все станет как прежде.