Максимкина сказка - страница 2
Не знаю, зачем моему первому хозяину понадобилось покидать нашу милую деревушку, спускаться с горы и тащиться по пустыне. Через четырнадцать дней мы пришли к морю. На воде качалось несколько старых, потрепанных корабликов. На берегу стояли серые домишки, крытые не самой вкусной, даже после пустыни соломой. И очень сильно пахло рыбой, которую, мы ослики не едим. Наверно за ней и спустился с гор мой хозяин. Тоскливое местечко, но именно в этот момент для меня все начало меняться в лучшую сторону. На горизонте, далеко в море появилась черная точка. Точка стала расти и когда приблизилась, оказалась большим кораблем. Весла, которыми гребцы на корабле приближали его к берегу, дружно поднимались и отпускались. Очень скоро корабль причалил к берегу. По спущенному с борта корабля трапу сошла моя новая хозяйка. Она не много поторговалась с мои старым хозяином и я перешел из рук в руки.
Бабушка Аля положила мне на спину свои холщевые сумки, туда же закинула мой повод, и мы пошли. Сначала она шла впереди. Потом, когда тропинка стала шире, мы пошли рядом. И это была совершенно не та тропинка, по которой я пришел к морю. Иногда попадалась зеленая травка, которую я с удовольствием щипал на ходу. А еще было приятно идти по ровной местности, ни с горы, ни под гору. Мы ослики прекрасно знаем, что земля круглая, поэтому очень ценим, когда не надо карабкаться вверх, и тем более спускаться вниз нам совсем не с ноги. Мы шли и шли, все дальше удаляясь от моря. Вечером бабушка Аля разожгла костерок. Мы поужинали, Бабушка Аля выпила чаю, я наелся свежей травы. Потом она постелила себе постель, которую достала из мешка, а я просто улегся возле костра. «Спи Буцефал, – сказала бабушка Аля. – И пусть тебе приснятся звезды, которые еще никто до тебя не видел».
«Нам пора идти дальше, – разбудила меня с утра бабушка Аля».
Солнце стояло уже высоко. Костерок прогорел. Мне было немного стыдно, за то, что я проспал.
Воздух свободы сделал свое дело. Расслабился ушастый, сказал я сам себе. Быстренько съел охапку травы, и наверно последний раз в своей жизни уперся. Ну, то есть, конечно же, не упирался в тропинку и не орал «ИА», просто сказал, что не пойду дальше, и даже не шевельну ни одним своим копытом, пока у меня не будет маленькой тележки, чтобы везти на ней бабушку Алю.