Надеюсь, он сейчас пьет пиво в Валгалле, – присовокупил Ник, – он всегда любил пиво. Во время этого последнего ноябрьского дела – вы его помните? – он простудился и, когда у него до предела поднялась температура, изменил свое завещание. Он по-прежнему оставлял все свои деньги Фрэнку и Бренде, но теперь лишь при том условии, что они поженятся. Адвокат сказал, что составить такое завещание мог только полоумный, но меня оно тронуло. У меня простая, не чуждая сентиментальности душа, – затемненное стекло в очках Ника блеснуло, – и эта мысль мне понравилась. Джерри был одиноким стариком, и в этом заключалась его беда. За два дня до Рождества он отошел в мир иной. Он хотел включить в завещание пункт, согласно которому первому ребенку надлежало дать его имя, но я этот пункт вычеркнул. Ха-ха-ха!
Во время паузы, последовавшей за этой энергичной речью, жужжание вентилятора стало еще громче. В комнате, в доме и в саду наступила мертвая тишина, которая всегда предшествует началу грозы. Кругом было так тихо, что Хедли показалось, будто он слышит слабые голоса, долетающие с теннисного корта. Небо потемнело. Ник потел под слоями бинтов, хотя физического неудобства они ему теперь почти не доставляли.
Тишину нарушил резкий звук – Хедли чиркнул спичкой.
– Это очень интересно, доктор Янг, – сказал он и раскурил потухшую сигару. – Извините, но у меня есть основание задать вам еще один вопрос.
– Вопрос? Какой вопрос?
– Что думают об этом условии ваши молодые люди? Они, считают его справедливым?
– Справедливым? – повторил Ник уже без всякой сентиментальности. – Конечно, они считают его справедливым. Они любят друг друга, во всяком случае, настолько, насколько это необходимо. Что конкретно вы имеете в виду?
– Ничего. Я просто спрашиваю.
– У вас какое-то странное выражение лица, – настаивал Ник, обратив к Хедли зловещее затемненное стекло своих очков. – К чему вы клоните? У вас есть основания считать, что я не прав? – Он задумался. – Есть один молодой человек, некто Роуленд. Хью Роуленд. Если я не ошибаюсь, он строит глазки Бренде. Но я не вижу здесь особой опасности. Хотя, Бог мой, ежели подумать…
– Нет причин для беспокойства, доктор Янг. Роуленд? Роуленд, Роуленд. Постойте, не сын ли это известного адвоката? Роуленд и Гардслив?
– Да, это он, – подозрительным тоном подтвердил Ник. – Что из того?