Вкратце суть, нашего нового дела такова. Старый славный артиллерист, ветеран войны восьмидесяти лет отроду возвращался из мастерской по ремонту бытовой техники и пер на плече полученную из ремонта стиральную машинку, такую же круглую, как в фильме «Когда деревья были большими». Торопился старик порадовать свою бабку да по дороге вспомнил, что та строго-настрого наказала ему купить хлеб на обратном пути. Старик, прошедший всю войну, потерявший слух, но сохранивший веру в людей, снял машинку с плеча, поставил её возле входа в магазин и пошёл за хлебом. Думаю, не надо объяснять, что, когда с батоном он вышел из магазина, машинки уже не было. Не преступление века, конечно, но славный старик ужасно расстроен.
– Сынки! – жалуется он мне. – Ну как же так? Я ведь всего минут пять отсутствовал! Опять бабке придётся на руках стирать, а у неё артрит. Как новую куплю, ума не приложу!
– Найдем, отец, не отчаивайся! – ободряюще говорю я старику, хотя сам-то я не очень верю в то, что говорю, а потому что – хрен его знает, где её искать.
– Да где вы её найдете теперь! Наверное, кто взял её, тому она была нужнее.
Дядя Ваня начинает допрос. Мы даже не обсуждаем со следователем, есть ли смысл возиться со стариком и его машинкой или нет. Мы не задаём деду вопроса, старая ли машинка и сколько она стоит. Наверняка стоит-то она всего ничего, и отказной материал тут слепить легче, чем высморкаться, но это не тот случай, поэтому будем искать. Ну по крайней мере уголовное дело возбудим, а там, чем чёрт не шутит, может, и найдём, ведь в нас ещё осталось что-то человеческое. И плевал я в такие минуты на Палыча с его параноидальным желанием ничего не регистрировать.
– Фамилия, имя, отчество, – задаёт первый протокольный вопрос дядя Ваня.
– Что?
– Фамилия, имя, отчество, – чуть громче повторяет дядя Ваня.
– Что?
– Фамилия, имя, отчество, – ещё громче говорит дядя Ваня.
– Что-что?
– Фамилия, имя, отчество! – дядя Ваня почти орёт.
– Ивановы мы, Петр Савельевич.
Теперь наступает черёд дядя Вани.
– Что?
– Иванов Петр Савельевич.
– Что?
– Иванов Петр Савельевич.
– Что вы там себе шепчете?
– Иванов Петр Савельевич! – в свою очередь почти орёт старик.
– Не кричите, я не глухой! День, месяц, год рождения.
– А?
– День, месяц, год рождения…
Я забираю свою папку и выхожу на улицу, чтобы ненароком не обидеть своей улыбкой кого-нибудь из стариков.