– Всё, всё, всё, не заводись. Иди, отдыхай, я ведь так просто спросил, на всякий случай.
На выходе из дежурки меня окликает Семён:
– Михалыч, иди сюда.
– Зачем?
– Ну иди-иди!
Семён стоит в проёме комнаты оформления задержанных.
– Что там у вас?
– Иди, не пожалеешь. Эксгибициониста из парка привезли. Ну до того, сучонок, изобретательный, подохнешь!
– Да ну его в задницу! Я устал и хочу кофе. В конце концов, что я, «трясуна» не видел?
– Да иди же ты сюда! Такого ты ещё не видел!
Без интереса я подхожу к комнате для задержанных, только чтобы не обижать Семёна. Увиденное не производит на меня ровным счётом никакого впечатления. Посреди комнаты в окружении сержантов стоит невзрачный мужичонка в сереньком плаще и в сереньких же брюках.
– Ну и что тут такого сверхъестественного? – спрашиваю Семёна.
– Да подожди ты, смотри! – И уже обращаясь к мужичку: – А ну давай, показывай.
Растаявший от такого обилия внимания «трясун» распахивает плащ, демонстрируя свои далеко не выдающиеся мужские достоинства. Но дело не в этом. Всех удивила изворотливость этого змея: чтобы не быть застуканным и быстренько смываться с места своих эротических подвигов, этот паразит отрезал брючины от штанов и привязал их возле коленей. По поводу увиденного вспомнилась мне одна давняя история из моей юности.
Из воспоминаний Михалыча о своей бесшабашно-безбашенной юности
Давно это было, очень давно. Февраль или март 198… года. В ту пору я, еще молоденький курсант Сибирской школы милиции, вместе со своими сокурсниками был откомандирован в Москву на охрану общественного порядка при проведении какого-то массового мероприятия. Конечно, были мы там не одни. С нами были и курсанты других милицейских школ. Поселили нас, как водится, где-то у чёрта на рогах, в старых заброшенных конюшнях. Ну и понятно, скукотища была неимоверная, даже телевизора не было, а ежевечерние лекции замполита о международном положении не сильно нас развлекали.
Однажды вечером, отстояв в оцеплении, мы, лёжа на кроватях, рассказывали байки о своих «подвигах». Парень из Питера долго и нудно бубнил о том, как однажды приспичило ему так, что, пристроившись между двумя мусорными ящиками, он не заметил, как свой голый зад он выставил в сторону детской площадки, где, к счастью, в тот час, кроме мирно пасущихся пенсионеров, никого не было.