– А вы у них и спросите, Ефим Андреевич. Глядишь, туман и рассеется, – раздраженно проговорил провизор и киксанул[6], получив пять очков штрафа, после чего отошел в сторону и принялся усердно мелить кий.
– «Два семишника»[7] об восьмерку направо в угол, – произвел очередной заказ Ардашев и тихо пустил четырнадцатого, который, стукнувшись о восьмой, получил легкое вращение и благополучно ввинтился в лузу.
– Что ж, господа, предлагаю снова вкусить живительной средиземноморской влаги. – Сумский быстро разлил коньяк, достал бутылочку с резиновой пробкой и вылил содержимое в рюмку Ардашева и Поляничко. Затем спохватился, что не оставил себе, махнул рукой и уже собирался выпить, как адвокат его прервал.
– Разрешите, я сначала закончу партию, а уж потом и выпьем. Боюсь, что после дополнительной порции у меня дрогнет рука. – Присяжный поверенный снова тщательнейшим образом намелил кий и подошел к бильярдному столу. До заветной цифры «71» Ардашева отделяло всего пять очков. – Седьмого в середину от двух бортов.
– «Расписаться»[8] решили, оно и понятно, – вздохнул Поликарп и стал как раз напротив той лузы, в которую целил Ардашев. Такое поведение среди серьезных игроков не приветствовалось. Аптекарь уже дважды нарушил общепринятые джентльменские правила: не говорить сопернику под руку и не становиться перед той лузой, куда метит партнер. Может быть, это и сбило адвоката с привычного победного ритма. Седьмой шар не докатился до заветной цели на дюйм и, как говорится, почти «свесил ноги» в лузу.
– Ох, и вьете вы из меня веревки, Клим Пантелеевич! – покачивая головой, с довольной улыбкой пропел Сумский. – Так уж и быть, угостимся позже, а пока попробую раскатать партию[9].
Провизор без особого труда забил подставку, заказал и удачно выполнил три дальних прямых удара и уже набрал шестьдесят очков. Спешно ударил снова, но немного не докрутил биток и от этого не смог «потушить»[10] «туза»[11] в дальнюю лузу.
Расстроившись, Поликарп в сердцах стукнул толстым концом кия о пол, подошел к столику, взял рюмку и со словами:
– За прекрасную игру и достойного противника, за вас, Клим Пантелеевич! – опрокинул содержимое внутрь.
– Ну и как? Я слышал, что цианид имеет привкус миндаля. Вы его уже ощутили или еще нет? – любознательно поинтересовался Ардашев и леденящим, как дыхание смерти, голосом добавил: – Я поменял рюмки.