– Незнатного он рода, боярин, – сообщил, увязывая тюки из потников, рыжебородый. – Доспех старый, подгнил местами. Упряжь простецкая. Десятник разве, да и то вряд ли. Не станут за него выкуп платить. Зарезать – меньше хлопот будет.
– Пока жив – может, князь али воевода расспросить его о чем захотят, – пожал плечами ведун. – Пусть холоп к дружине отвезет. Зарезать никогда не поздно.
* * *
Когда Середин увидел пленника в следующий раз, тот оказался обнажен совершенно, лицо приобрело густой багровый оттенок, ноги были обуглены до колен, руки превращены в мочало, а спина – в мясной фарш. Ведун негромко крякнул, прошел мимо, перешагнув холодное кострище, расстегнул левой рукой пояс и скинул оружие у войлочной стенки походного княжеского шатра.
– Боярин Велеслав на день ангела своего пригласил. Святого то есть, – словоохотливо сообщил Будута. – От и нет никого. Пируют.
– Велеслав – значит славящий Велеса, скотьего бога, – прищурился ведун. – Значит, сегодня день Велеса?
– Велеса? – запнулся холоп. – Не, не христианский это святой… А, Велеслав – мирское имя боярина будет. А после крещения он другое принял. Агарий, кажется…
– А этого кто разукрасил? – кивнул на пленника Середин.
– Князь молвил: «Чего жалеть нехристя дикого», – пожал плечами Будута. – От и спрошали его каты без снисхождения. Где рать поганая, каким числом, каковы помыслы хана торкского? Как к твердыням торкским идти сподручнее…
– Сказал? – полюбопытствовал ведун, присев рядом с запытанным степняком.
– Кто ж его знает? Я, боярин, харчеваться к котлам бегал.
– Ты… – неожиданно приоткрыл заплывшие глаза торк. – Будь ты проклят, сын блудливого шакала. Пусть ноги твои никогда не знают покоя, а душа пристанища. Пусть находят тебя враги в самых ласковых руках и безлюдных пустынях. Пусть семя твое никогда не прольется в лоно женщины, пусть…
Пленник закашлялся кровью.
– Не нравится в полоне быть? – поинтересовался Олег. – А знаешь ты, торк недобитый, что сородичи твои почти две сотни моих сотоварищей по походу прошлогоднему, сонным зельем опоив, в рабство караханидам продали?
– Русские и должны быть рабами, – скривил губы торк. – Так вам на роду написано; на нас работать, пока мы баб ваших брюхатим.
– Ну коли так, то вам на роду написано сгинуть всем до последнего, чтобы и на племя не осталось, – наклонился к самому уху пленника Олег. – Мы перебьем всех мужей от мала до велика и скормим свиньям, продадим мальчиков византийцам для гаремов, а женщин – вонючим латинянам и бриттам для ночных утех, засыплем колодцы, запашем требища, дабы и имени рода вашего в веках не осталось. Вот так аукнутся вам рабы русские, степняк. Коли добрыми соседями жить не умеете, будете соседями мертвыми. С нынешней зимы и до скончания веков. Ты меня слышишь, недобиток?