В общем, следователь Горчаков рассказал экс-преподавателю Синицыну, как в известную фирму «Бастион» заявился киллер…
– Так и брякнул «Не знаю!»? – изумился я.
– Так и брякнул. Ребята не врут. Во-первых, оба слышали. Во-вторых, такое придумать невозможно. Во всяком случае, для них – невозможно, – подтвердил Василий. И перешел непосредственно к побегу Башарина.
Побег теоретически можно было счесть косвенным доказательством его виновности. Естественно, Вася сразу оповестил вокзал, аэропорт и дорожные посты. Когда он заявился к башаринской супруге, то обнаружил, что киллер не взял с собой паспорта. Что наводило на мысль о комплекте липовых документов, сберегаемых в тайнике до момента бегства.
– И вот что мы имеем, – подытожил Васька. – Человек, который не просто тренируется в тире, чтобы сбыть с рук экзамен, а имеет определенные способности к стрельбе, мажет с трех шагов по мишени размером с бегемота. Это – раз. Два – чтобы заслать киллера прямо в охраняемое здание, нужно окончательно рехнуться. Заказчик мог до такого додуматься только в одном случае – если нанимал человека, настолько близкого к «Бастиону», что его знает вся охрана и пропускает без проблем. В «Бастионе» работает сорок три человека. Никому из них фамилия «Башарин» ничего не говорит. Я заехал с другого конца. Башарин работает в строительно-ремонтной шарашке. Называется она «Комфорт-плюс», очевидно, где-то в антимире ей соответствует «Комфорт-минус». Никто из «Бастиона» и близко не подходил! Никогда!
– Но ведь как-то он в «Бастион» попал!
– И как-то он оттуда вылетел.
– Hirundo volant.
– Ворона волант, – поправил Васька, имея в виду удивительный промах киллера. – Проще всего предположить, что Башарин элементарно был пьян в сосиску. Но почему он тогда не сверзился с лестницы?
Потом я согласился позвонить Ирке – подозревая, что у нее нет телефона, но художественно делая вид, будто я его забыл. Васька не поленился, набрал номер ментовской справочной и установил истину. Ему так не терпелось раскрутить это дело, что ночь промедления казалась смерти подобной. Праведник ментовский, будь он неладен! То же самое он мог выяснить завтра днем, позвонив в школу!
К счастью, я догадался посмотреть на часы.
– Если мы сейчас дозвонимся до нее, а трубку возьмет муж, то он будет совершенно вправе охарактеризовать нас словесами неудобь сказуемыми, поскольку час суток ныне в некотором роде тоже неудобь сказуем…