– Юлечка, мы приехали! – Женя сказал это так, будто всю дорогу они болтали о самых милых и веселых вещах. – Вот это легендарное место.
Юлька вылезла из машины.
На высоком сером доме висела мемориальная доска. «Верно, Есенин», – отметила она.
– Кафе во дворе, – пояснил Женя. – Идем.
Он запер машину и взял Юльку под руку. Они прошли во двор и по крутым ступенькам спустились в полуподвальное помещение, выкрашенное матовой белой краской.
– Подземелье… – прошептала Юлька. – А обслуживают здесь духи?
– Тебе понравится, не бойся, – усмехнулся Женя. – Или ты думаешь, я заманил тебя в разбойничий притон?
– Для притона тут все слишком белое, – возразила Юлька. – Скорее, это похоже на больницу.
– А для больницы здесь слишком вкусно кормят.
Они оказались перед дверным проемом, занавешенным раскрашенными бамбуковыми нитями. Женя отвел загремевшие бусы-висюльки в сторону, и они вошли в зал кафе. Юлька выпятила грудь и попыталась придать себе независимо-самоуверенный вид. Надо отдать должное Жене – он бестрепетно вел ее по залу, словно рядом с ним шло чудо красоты. И она сразу успокоилась и почувствовала, что сможет, пожалуй, выдержать этот вечер.
К ним с ясной улыбкой подошел мальчик в малиновом бархатном пиджаке и проводил к столику. Юлька уселась, с удовольствием отметив изумленное выражение, на миг мелькнувшее в глазах мальчика. «Пусть порадуется, бедняжка, – подумала она. – Такого он даже при всей своей многоопытности не видел…» Она закинула ногу на ногу, придирчиво оглядываясь по сторонам. Мальчик подал им меню.
– Саша, сделай нам хороший ужин, – сказал ему как старому знакомому Женя. – Блесни.
– Да уж, пожалуйста, – пробормотала Юлька, изучая карту. «Матушки! – крикнула она про себя. – А это что?! Цены?! Ото… Помидоры фаршированные… Пятнадцать долларов… Мясо по…»
– Юль, можно я по своему вкусу тебя угощу?! – почти умоляюще сказал Женя. – А?! Ну позволь, я выберу!
– Пожалуйста! – охотно согласилась она. «Если он разорится, сам будет виноват…»
И Женя стал называть: жюльенчик, куропатку с травками по-охотничьи, фруктовую закуску, много чего.
– Ты красное или белое? – обратился он к Юле.
– Все равно… – Юлька вдруг почувствовала себя здесь бедной родственницей, и ей стало неуютно и грустно.
Саша удалился на кухню. Юлька подняла взгляд на Женю.