Вихреворот сновидений - страница 20

Шрифт
Интервал


– Ну а что теперь, и замуж было не выходить, да? – тяжело вздохнула Вера.

– Уж замуж было невтерпеж, а? Но я ведь так понял, для вас это была формальность?

– И откуда это вы всё знаете и всё понимаете… А я вот и так сижу дни и ночи прямо не просыхая, спины не разгибаю, а теперь еще это задание на все выходные – муж со мной тут же после этих выходных и разведется!

– Так что ж, может, это и к лучшему, а, Вера? – Голос шефа вдруг сразу потеплел, вскипел мелкими пузырьками, окрасился в розовый цвет, словно в стакан минералки плеснули вишневого сиропа, приобрел интимные, бархатные нотки; темные глаза его потеплели, стали яркими, словно зажглись изнутри… – О-ой, да не надо на меня так смотреть! А впрочем, вам это идет – просто прекрасная богиня Немезида! Или нет, лучше так: Синеокая Василиса Прекрасная… глаза какие огромные, синие-синие…

Павел Аршакович замолчал, посмотрел на нее, любуясь, произнес тихо и как-то отвлечённо, словно сам себе сообщая: «Да… очень красивая…» И сразу же, будто перебивая невидимого собеседника:

– Ладно, все! В сторону лирику, давайте поскорее разделим текст для перевода, я сейчас свяжусь с информотделом – и быстро за дело! Вера, так вы поняли – за работу, и не просыхая!

– Да ладно, поняла-поняла я все! Вы настоящий мучитель, Павел Аршакович!

– Это я-то? Да я-то либерал настоящий! А другой бы на моем месте вообще весь наш отдел разогнал: никто ведь работать не хочет. Нам прямо надсмотрщик с палкой в отделе на ставку нужен! И с опозданиями вашими заканчивайте. А то у нас проверки скоро начинаются, так что не попадитесь – я вас прикрывать точно не буду! – И добавил, теперь уже довольно громко:

– Какая красивая, и глаза синие-синие…

«А интересно – не удержался или нарочно сыграл?» – думала Вера, уже сидя за рабочим столом и стараясь вникнуть в текст доклада итальянского генсека. Она уже некоторое время замечала, как шеф смотрит на нее, но до сих пор он он вел себя по отношению к ней безупречно.

Глава 5

Гимн быту и внештатная рабочая ситуация

Не поднимая головы, Вера просидела над переводом до обеда. Текст оказался довольно непростым, и дело было вовсе не в языке. Доклад Энрико Берлингуэра начинался с чисто философских размышлений, пестрел, особенно в начале, сложными философскими категориями и понятиями, в которых она мало что понимала и через которые продиралась с немалым трудом.