Ставить нужно, да. Снести гнездышко — очень легко. Но я это гнездышко строила, создавала много лет. На любви, уважении. Строила так, чтобы никто не смог придраться. А сейчас...
Сейчас все рушится на глазах. А если вернее выразиться, то превратилось в пепел. Сгорело дотла. Назад дороги нет, и больше ничего не изменить, потому что я никогда не прощу Рамиля.
— Стоять! — слышу звериный рык позади.
Рамиль, схватив меня за руку, поворачивает к себе. Достав из портмоне пару купюр, открывает дверь такси и бросает на сиденье. Кивком указывает водителю, чтобы он уехал.
— Что ты делаешь? — повышаю голос и толкаю мужа в грудь. — Что ты, черт подери, делаешь? — кричу еще громче.
— Домой едем. Соберешь свои шмотки! — зло выплевывает муж и тащит в сторону своего автомобиля.
Огромный внедорожник моргает фарами, и Рамиль, открыв дверь, буквально заталкивает меня внутрь. Пристегивает ремень безопасности.
Уже поздний вечер. Несмотря на лето, погода прохладная. Но мне жарко, потому что злость, ярость, а также обида бьют в затылок, растекаются по всему телу. Я умру от гнева!
— А не пошел бы ты... — тянусь к ручке, но Рамиль жмет на газ. Рулит на дорогу и обходит каждую машину, которая едет впереди. — Ты с ума сошел? Убить нас хочешь, ненормальный?
Он не отвечает и даже не оборачивается в мою сторону. Я же съеживаюсь в кресле, обнимаю себя за плечи.
— Зачем пришла? — как-то безразлично бросает муж, будто ему на самом деле плевать, а спрашивает из любопытства.
— Помешала? — огрызаюсь. — Прости, но я не просила, чтобы ты приперся за мной! Можешь идти и дальше к своей...
Дьявол! Я, умеющая держать себя в руках, контролировать свои чувства и эмоции, сейчас готова убить его собственными руками. Готова обозвать самыми неприличными словами на свете. Потому что мне, черт подери, больно! Верно говорят: от ненависти до любви всего один шаг. Поверьте, обратно даже полшага достаточно! Я испытала на себе!
— Что такое? — поворачивает голову в мою сторону и смотрит в глаза. По его скулам ходят желваки. Челюсти плотно сжаты, а пухлые губы превратились в тонкую линию. — Что случилось, Лер? Что тут плохого, м? Как ты, а главное, когда начала с Максом...
— Идиот! — обрываю его речь. — Останови долбанную железяку! Останови, я сказала!
Снова игнорирует. Не отвечает. Усмехаясь уголками губ, муж устремляет свое внимание на дорогу. Черт! Но почему я вижу в его глазах боль, разочарование? Почему мне кажется, что все то, что было в его кабинете — спектакль?