На этот раз никаких сомнений: это был точно он, а не призрак, родившийся в ее взволнованном из-за страха перед премьерой воображении. Перед Марианной снова предстали слишком уж безукоризненные черты с застывшим выражением вечной скуки, упрямый лоб, немного тяжеловатый подбородок в складках высокого муслинового галстука, безупречное изящество сильного тела, избавленного до сих пор от полноты благодаря интенсивным занятиям спортом. Костюм его являл собой дивную серо-голубую симфонию, прорезавшуюся темной нотой черного бархатного воротника.
– Очевидно, они следили за нами, – прошептал Жоливаль. – Готов присягнуть, что они здесь только из-за нас! Посмотрите-ка, как этот человек смотрит на вас! Это он, не так ли?.. Это… ваш муж?
– Да, это он, – признала она удивительно спокойным тоном, если учесть бушевавшую у нее в груди бурю.
Надменный, исполненный презрения взгляд Марианны скрестился со стальным блеском глаз Франсиса и устоял. Она с удовлетворением обнаружила, что, находясь лицом к лицу с ним, вполне реальным, поселившийся в ней после его появления в театре мучительный страх рассеялся. Она ничего так не боялась, как опасности неопределенной, скрытой и ускользающей. Неизвестность парализовала ее, тогда как бой с открытым забралом позволял ей мобилизовать все свои силы. У нее было больше чем достаточно природной храбрости, чтобы безбоязненно встречать врага при любых обстоятельствах.
Она даже бровью не повела в ответ на насмешливые улыбки Франсиса и его спутницы. Она не удивилась, встретив их вместе и увидев одетой, как герцогиня, ужасную старуху из таверны «Железный человек». Аркадиус уже давно описывал ей всевозможные перевоплощения бывшей пансионерки «Оленьего павильона». Она знала ее как беспринципную, очень опасную, хорошо вооруженную особу, готовую на все: своеобразную самку Протея, так что Марианна не была бы особенно удивлена, встретив ее в одном из залов Тюильри. Но она не собиралась обсуждать свои дела в присутствии Фаншон. Хотя и не знала, каким чудом Франсис установил связь с Дезормо и до какой степени доверился ей в том, что касалось их прежних взаимоотношений. Марианна была достаточно самолюбива, чтобы не смириться со вторжением в ее личную жизнь женщины, заклейменной рукой палача. И поскольку с существами подобного рода никогда нельзя предугадать, какова будет их реакция, молодая женщина решила отступить, как ни велико было ее желание покончить раз и навсегда с лордом Кранмером.