Марианна боролась с охватывающим ее предательским страхом, пытаясь поразмыслить. Как он самоуверен! Неужели чужое имя, под которым он скрывался, придавало ему столько уверенности?
Что ей как-то сказал Фуше? Что виконт д'Обекур бывал у Доротеи де Перигор? Но этого недостаточно, чтобы защитить его от когтей вышеупомянутого Фуше, постоянно выслеживающего шпионов или всевозможных заговорщиков… Тогда?.. О Боже, если бы только она смогла рассеять охватившую ее тревогу!
И снова насмешливый голос Франсиса вернул ее к действительности. В его журчании слышалась вызывающая дрожь мягкость:
– Вы знаете, что пробуждает во мне раскаяние? Вы восхитительно прекрасны, моя дорогая. Поистине надо не быть мужчиной, чтобы не желать вас. Гнев вам к лицу. Он заставляет сверкать эти великолепные зеленые глаза, трепетать эту чудную грудь…
Его взгляд ценителя ощупал дивное лицо с переливающимися тенями от розовой обивки, погладил высокую изящную шею, гордую грудь, широко полуоткрытую в футляре из кружев и шелка. Это был взгляд жадный и грубый, взгляд барышника на красивую молодую кобылу… Он оценивал и раздевал одновременно, являя желание такое обнаженное, такое примитивное, что щеки Марианны порозовели. Словно загипнотизированный этой красотой, такой близкой, англичанин нагнулся, готовый вот-вот схватить ее. Она прижалась к подушкам и сквозь зубы пригрозила:
– Не приближайтесь! Не трогайте меня! Иначе я закричу, вот увидите! Я закричу так громко, что эта толпа расступится.
Он вздрогнул и взял себя в руки. В его взгляде, таком пылком мгновение назад, появилось скучающее выражение. Он сел на прежнее место с другой стороны кареты, умостился в углу, закрыл глаза и вздохнул.
– Жаль!.. Особенно жаль, что такие сокровища приберегаются на радость одному только Бони! Или у него есть заместители? Говорят, что добрая половина мужчин в этом городе влюблена в вас.
– Вы перестанете? – возмутилась Марианна. – Скажите же наконец то, что вы собирались, и покончим с этим. Чего вы хотите?
Он прикрыл один глаз, взглянул на нее и улыбнулся.
– Правила вежливости требуют, чтобы я ответил: «Вас!», и это было бы одновременно справедливостью и истиной, но мы об этом еще поговорим позже… на досуге. Нет, у меня в этот момент заботы гораздо более низменные: мне нужны деньги.
– Снова! – вскрикнула Марианна. – И вы воображаете, может быть, что я их вам дам?