Да, Марианна начала понимать. Идея Аделаиды была такой простой, такой блистательной, что она удивилась, как ей раньше это не пришло в голову. Вполне возможно, что расторгнуть ее брак будет легко, поскольку он не был безупречным и заключен с протестантом. Тогда она будет свободной, совершенно и чудесно свободной, раз с нее сняли обвинение в убийстве мужа. Но по мере того, как в ее памяти всплывала миниатюрная, но полная достоинства фигура аббата де Шазея, Марианна чувствовала, как ее охватывает тревога.
Сколько раз с тех пор, как на заре осеннего дня она в отчаянии смотрела с набережной Плимута на исчезающий вдали небольшой парусник, столько раз она думала о своем крестном отце! Вначале с сожалением, однако и с надеждой, а по мере того, как шло время, с некоторым беспокойством. Что скажет божий человек, такой непримиримый в вопросах чести, так слепо преданный своему изгнанному королю, найдя крестницу в облике Марии-Стэллы, оперной певицы и любовницы Узурпатора? Сможет ли он понять, сколько пришлось Марианне перенести страданий и неприятностей, чтобы дойти до этого… и от этого быть счастливой? Конечно, если бы она догнала аббата на Барбикене в Плимуте, ее судьба сложилась бы совершенно иначе. Она, безусловно, получила бы по его рекомендации убежище в каком-нибудь монастыре, где в молитвах и размышлениях постаралась бы забыть и искупить то, что никогда не переставала называть справедливой экзекуцией… но, если она часто и с сожалением вызывала в памяти доброту и нежность своего крестного, Марианна откровенно признавала, что она ничуть не сожалела о том образе жизни, который он предлолжил бы вдове лорда Кранмера. В конце концов Марианна поделилась с кузиной одолевавшими ее сомнениями:
– Я буду бесконечно счастлива отыскать моего крестного, кузина, но не кажется ли вам, что это выглядит слишком эгоистично: разыскивать его только ради расторжения брака? Мне кажется, что Император…
Аделаида захлопала в ладоши.
– Какая прекрасная мысль! Как я раньше об этом не подумала? Император, конечно, Император – вот выход! – Затем, изменив тон: – Император, который приказал генералу Радэ арестовать папу; Император, который держит его пленником в Савоне; Император, которого Его Святейшество в превосходной булле «Quum memoranda…»[1] так мастерски отлучил от церкви в прошедшем июне, – и это Император, который нужен нам, чтобы представить папе прошение о разводе… тогда как ему самому не удалось расторжение собственного брака с несчастной Жозефиной!