На сей раз художник не удержался от смеха.
– Вы в это не верите, и вы правы! Это мадам Эрменгарда дала об этом знать! Один посланный ею человек…
– Она! Она осмелилась?.. И еще говорит, что она – моя подруга?
– Она и есть ваша подруга, Катрин, но она искренне думает, что вы никогда не сможете найти счастья с Арно де Монсальви.
– Не ее дело судить об этом! Есть вещь, которую Эрменгарда никогда не сможет понять: это любовь, моя любовь к мужу! Я прекрасно знаю, что при дворе герцога Филиппа словом «любовь» украшают самые разные чувства, среди которых плотское желание занимает первое место. Но моя любовь ничего общего с этим не имеет. Мы с Арно – одно существо, одна плоть! Но ни Эрменгарда, ни герцог не могут понять такого рода чувства! – Подступивший гнев заставил Катрин гордо выпрямиться.
– Вы так думаете? – Ван Эйк отвел глаза, отошел от нее на несколько шагов и глухо сказал: – Ваше бегство надорвало ему душу, Катрин… и я знаю, что он до сих пор истекает кровью! Забудьте все, что вас мучает, и думайте только об одном: я только друг вам и только в этом качестве последую за вами завтра. Не усматривайте в этом ничего более! Желаю вам доброй ночи, прекрасная Катрин!
И прежде чем молодая женщина попыталась задержать его, он открыл дверь и вышел.
Начиная от полуразрушенных укреплений Сен-Жан-Пье-де-Пор, древняя римская дорога взбиралась вверх и так – восемь добрых миль, до перевала Бентарте. Дорога оказалась узкой, трудной. Древние каменные плиты были покрыты тоненькой корочкой льда. Катрин и ее спутники по совету земского судьи Сен-Жана предпочли пойти именно по верхней дороге, а не по той, что шла через Валь Карлос. Знатный господин тех мест и одновременно разбойник Вивьен д'Эгремон захватил дорогу через долину и действовал там вместе со своими дикими бандами. Конечно, солдаты-бургундцы, сопровождавшие мадам де Шатовиллен, соединившись теперь с теми, что служили охраной Яну ван Эйку, были хорошо вооружены, но первобытная дикость людей Вивьена д'Эгремона заставляла быть осмотрительными.
По мере того как они забирались все выше в горы, становилось все холоднее. По отрогам Пиренеев постоянно дул злой ветер, то прогоняя туман, то опять нанося его длинные ледяные лоскуты, которые сгущались вокруг них, иногда скрывая даже самые близкие скалы. Они вынуждены были спешиться и вести лошадей под уздцы, постоянно опасаясь свалиться. Катрин слышала, как бурчала и бранилась Эрменгарда: она с трудом шла вперед, и с обеих сторон ее поддерживали Жилетта де Вошель и Марго.