– Что ж, верно, – согласилась принцесса со вздохом. – В вашем возрасте балы – это действительно самое главное в жизни.
– Разве вы, ваше высочество, больше их не любите? – с улыбкой осведомилась Мари. – Зачем тогда вы тоже их устраиваете?
– Может, и люблю, но не стремлюсь туда так, как прежде. К тому же я не хозяйка у себя дома. Возвратившись из Сен-Жан-де-Люз, я с удивлением обнаружила у себя в Люксембургском дворце мачеху.[8] Она все время плачет, шмыгает носом, всюду роется и мешает моим слугам… Иногда я даже спрашиваю себя, не лучше ли мне было бы уйти в монастырь.
В действительности меланхолия Мадемуазель была вызвана не столько этим вынужденным соседством, сколько будущим браком Месье. Ввиду своего высокого положения она всегда считала, что ее руки достоин разве что король, на худой конец – брат короля. Первый уже заключил брак, а теперь и второй собирался последовать его примеру! Неудивительно, что в последние дни у нее ни на что не глядели глаза. Сильви, отлично знавшая обо всем происходящем, позволила себе улыбнуться.
– Это было бы прискорбным шагом. Я-то думала, что ваше высочество ждет один из европейских тронов: кажется, королей вокруг хватает. Начать хотя бы с английского…
Ее перебила Мари, вскричавшая:
– Смотрите, матушка! Герцог де Бофор! До чего красив! Осанка короля! Восхитительный кавалер!
– Откуда ты его знаешь? – спросила ошеломленная Сильви.
– Как это «откуда»? Вы забыли, матушка? Ведь вы сами познакомили нас в Конфлане! С тех пор я его не забывала. К тому же он несколько раз мелькал в монастыре Визитации.
Даже если бы ей на голову обрушился потолок, Сильви взволновалась бы меньше, чем от слов дочери. Неужели и Мари, ее малышка Мари, подпала под чары, пленницей которых стала много лет назад она сама? Смех Мадемуазель, похвалившей Мари за хороший вкус, отбил у нее охоту схватить дочь за руку и вместе с ней пуститься наутек. Ведь если зло уже совершено, бегство лишено смысла. Свидетельством тому был ее собственный опыт…
Франсуа подходил все ближе, рядом с ним вышагивал Никола Фуке. Герцога сопровождали две девицы, при виде которых юная Мари не удержалась от гневного возгласа:
– О боже! С ним эти мерзкие сестры Немур! Не выношу их!
– Полностью разделяю ваши чувства, – подхватила Мадемуазель. – Они не только некрасивы, но и невыносимо высокомерны. Кто-то, видите ли, предрек им, что обе станут королевами!