Во флотских руководствах зловредной гравитации уделялось совсем немного места. Она была так же дешева, как легкая, и отличалась большей силой, но ею невозможно было управлять. Частенько ее обзывали хаотической гравитацией, а ее частицы именовались энтропонами. Во время Вторжения риксов враги пользовались зловредной гравитацией как оружием против звездолетов – смертоносным, но, к счастью, действующим только с близкого расстояния. Как именно это оружие действовало, было непонятно: все собранные данные на самом деле сводились к отсутствию всяких данных. Любые повреждения, не поддававшиеся объяснению и не укладывавшиеся в разумные рамки, называли «зловредными».
Прелестная частица была воистину королевой среди гравитонов. Прелестная гравитация была прозрачна для тяжелой, и поэтому если на материю воздействовали одновременно та и другая разновидности, то имела место простейшая арифметика – сложение векторов. Прелестной гравитацией было невероятно легко управлять: единственный ее источник можно было расщепить с помощью квазилинзовых генераторов на вертящиеся смерчики сил, которые тянули и толкали, каждый в свою сторону, как бродячие завихрения внутри воронки торнадо. Четко запрограммированный генератор прелестной гравитации мог сделать так, что разбросанные карты «укладывались» ровной колодой. Более мощный порыв был способен в мгновение ока разорвать человека на куски – будто по комнате пронесся некий невидимый демон, и при этом внутренние органы оказались бы на ближайшем столе, разложенные пропорционально их массе. Увы, для такого шоу потребовалось бы несколько миллионов мегаватт энергии. Прелестная гравитация очень дорого стоила. Она применялась только в сверхроскошных имперских видах транспорта, определенных микроскопических промышленных устройствах и в самом экзотическом оружии.
Зай молча сидел в черной машине, работавшей на прелестной гравитации. Почему-то он ощущал на виске биение пульса и не особенно глазел на проплывавшие мимо столичные чудеса. С легким изяществом машина пролетала между высоченными зданиями, но ни при поворотах, ни при наборе и сбросе высоты Зай не чувствовал инерции. Казалось, это мир внизу вращается, а чудесная машина неподвижна. Зай попытался произвести в уме поспешные расчеты, определить общую массу машины, свою собственную и капрала. Результаты его ошеломили. Энергии, затраченной на этот короткий перелет, хватило бы на первые пятьдесят лет индустриализации человечества.