Значит, Нилла?.. Она спала прямо в сыроварне, в каморке за занавеской, кого-то еще я просто не найду.
Но сначала я принесла ледяной воды из колодца, намочила свою так и не просохшую рубашку — где среди ночи найти что-то еще? — и сделала Дину холодный компресс на спину. Легче ему должно стать, хоть ненадолго. Насколько помню, так одна сердобольная лечила наказанных рабов в книге «Хижина дяди Тома» — воспоминание из детства.
Нилла, к счастью, еще не легла, сидела возле тусклой лампы и шила. И очень удивилась при виде меня.
— Камита? Чего тебе не спится?
Я показала на флакон у нее на шее и попыталась с помощью жестов изобразить, что нужны жаропонижающее и какая-нибудь заживляющая мазь. Однако искусство пантомимы мне чуждо — Нилла только хлопала глазами.
— Камита, что ты? На речку собралась? Не дури, тебя не выпустит стража.
Я потянула ее за рукав, зовя с собой, она пошла. Увидев Дина, ахнула, всплеснув руками.
— Как же так? Почему он тут? Ну и дела...
Состояние парня ее не сильно удивило. Впрочем, когда я меняла холодный компресс и она разглядела его спину, то опять не сдержала возгласа.
— Ох, ну надо же! Как его на этот раз!
Из чего напрашивался вывод, что бедняге «прилетало» регулярно, но поменьше. И об этом все прекрасно знали.
Я вновь показала Нилле на флакон у нее на шее и на Дина, теперь она поняла.
— Камита, лучше ленне Дане сказать, у нее получше снадобье найдется. Самой мне наверх нельзя, кого бы послать? И чтобы Крыса не узнала, она в это время еще по замку шастает.
Как только прозвучало имя ленны, Дин приоткрыл глаза и посмотрел на нас. И прошептал:
— Дану... позовите...
— Жди тут, — велела Нилла и быстро ушла.
Я присела рядом с Дином, осторожно провела пальцами по его щеке. Как ни странно, поведение Ниллы меня успокоило — она не нашла, что положение парня опасно, просто проходная неприятность. По крайней мере, так казалось. Но почему температура повысилась? Так всегда бывает? Повышение температуры — ответ организма на воспаление. Или ему инфекцию занесли, кнут ведь был нестерильный, надо думать... или чем там его били... и кого били этим же незадолго до...
Мысли дочки врача из двадцать первого века! Услышь их кто здешний — у виска покрутит. Мельник верно поступил, объявив меня полудуркой, за умную тут и не сошла бы, точно.