От этих слов я окаменела, и глазами полными ужаса уставилась на мага. Никто и никогда так со мной не обращался. Если кто-то из подвыпивших гостей лез ко мне чтобы познакомиться, то его оттесняли наши местные, которые часто приходили к нам посидеть за стаканом настойки или кружкой эля, да и дядя вмешивался.
— Ты боишься меня? Или это у тебя в первый раз? — спросил он с исследовательским интересом, а потом с насмешкой сказал: — О чём я спрашиваю?! Да тут скорее всего только ленивый не пробовал твои прелести, и трактирщик просто набивал цену.
Произнеся это, он сам потянулся к пуговичкам на моём платье и начал их расстёгивать. Это стало пределом для моих нервов, и с возмущённым возгласом: «Да что вы себе позволяете?!», я залепила ему пощёчину. Это потрясло нас обоих. Если бы не боль в руке и отпечаток моей ладони на его щеке, то я могла бы поклясться чем угодно, что это сделала не я. Да я в своей жизни никого и пальцем не тронула!
В стремительно темнеющих глазах мага я заметила красные всполохи и с криком «Спасите!», резко развернулась и постаралась выбежать, отчаянно дёргая дверь на себя. Лишь через несколько секунд до меня дошло, что она закрыта на щеколду, и трясущимися пальцами я попыталась отодвинуть засов.
Меня как котёнка схватили за шиворот. Раздался треск материи, и я почувствовала, что моя спина до пояса обнажена. Всхлипнув, я замерла, потрясённая произошедшим. Мои руки оставили щеколду и устремились к груди, пытаясь удержать стремительно спадающий лиф платья. Хуже всего, что после этого наступила тишина, и я слышала лишь дыхание мага за своей спиной. Мне было безумно страшно так стоять и ждать, что последует дальше, но ни за что на свете я не смогла бы себя заставить обернуться.
Когда я почувствовала, как он коснулся моих плеч и неспешно провёл черту по позвоночнику вниз и обратно, я не закричала лишь потому, что уже минуту не дышала и голоса не было. Я стояла и хватала ртом воздух, силясь вдохнуть, но горло сжала судорога, и мне этого сделать не удавалась.
Каким-то чудом я выдавила из себя:
— Пожалуйста, отпустите меня. Это неправильно. — Я сама не узнала своего голоса, настолько жалко он прозвучал.
— Я заплатил за тебя и спас никчемные жизни людишек. Разве я не достоин награды? — Ответа Корнелиус не ждал, подхватил меня на руки и, в несколько шагов преодолев комнату, положил на кровать. У него был такой голодный взгляд, что я заскулила. Только он не обратил на это ни малейшего внимания.