Никакого «вдруг».
Выбивание окна не входило в мои планы, все случилось непроизвольно. Кто бы мог подумать, что на самом деле оконный кварц настолько непрочный – раньше-то я по нему никогда кулаками не стучал. И ведь не со злости ударил, а лишь слегка – авось да поможет. В отличие от инфоресивера, помогло. Не так, как ожидалось, но помогло – окно в Жестокий Новый Мир распахнулось, брызнув водопадом осколков под лучами полуденного солнца.
Вот таким – солнечным и теплым – встретил я обещанный тысячелетия назад Апокалипсис. По голубому небу плыли редкие белые облачка, дул ласковый ветерок, вокруг пели птицы. Природа радовалась погожему дню и не ведала, что населяющие мир высокоразвитые двуногие создания уже окрестили его Жестоким.
До того как я выбил окно, во мне еще теплилась надежда, что череда престранных неприятностей обрушилась только на мой дом – этакое редчайшее стечение роковых обстоятельств. Но едва передо мной открылась панорама окрестностей, надежда эта канула в небытие.
Я жил в престижном мегарайоне Западной Сибири, полностью отведенном под частные владения. Сказать, где именно жил, затрудняюсь: со времен всеобщего упразднения государственных границ и изобретения инстант-коннектора, инскона, послужившего основой основ Единой Транспортной Сети, такими вещами мало кто интересуется. Но по характеру местности – невысокие нагорья, чередующиеся с равнинами, – догадывался, что дом мой находился где-то на окраине нашего гигаполиса.
Ближайший отрезок межконтинентального хайвэя инскона пролегал южнее соседнего гигаполиса Алтай – по пятидесятой параллели – и разделял Казахстан на два гигаполиса: Северный и Южный. Идущие к хайвэю магистрали Западной Сибири сливались воедино с алтайскими и уральскими далеко отсюда. Так что помимо скромных «трубопроводов» местной Транс-сети никаких колоссальных, диаметром до полукилометра, линий межконтинентального хайвэя поблизости не наблюдалось и вида не загораживало. Далеко не каждый землянин мог похвастаться пейзажем почти девственной природы у себя за окнами.
Впрочем, имелся-таки один недостаток, который не позволял относить окрестный пейзаж к идиллическому: торчащие на горизонте высотные здания соседних, не столь престижных, мегарайонов Западной Сибири. Из-за этого нестройного, окутанного сизой дымкой каменного частокола я был лишен счастья в полной мере созерцать закаты солнца. Однако покидать тихий пригород и переезжать в высотный мегарайон по столь несущественной причине желание, естественно, отсутствовало.