— Да пошел ты! — пыхчу я и каким-то образом бью его ногой в колено, вырывая из мужской груди шипение и получая свободу.
Вот только я не убегаю, а разворачиваюсь и направляю фонарик на блондина, который согнулся и, держась за коленку, глухо смеется.
— Повторю для особо одаренных. — Выдавливаю, тяжело дыша. — Ты. Не в моем. Вкусе. И как видишь, твоя музыка тоже.
В ответ он резко вскидывает голову и, хищно облизнувшись, одним рывком снова заключает меня в ловушку. Между стеной и своим телом. Вот дерьмо...
В попытке отдалиться ударяюсь затылком о выступ скалы, но, сжав челюсти, проглатываю болезненный стон и заставляю себя выдержать его подавляющий взгляд, так опасно мерцающий в темноте.
— Осторожнее, блондиночка, — от звучания этого проклятого низкого голоса по телу невольно разливается тепло, — ты начинаешь мне нравиться.
Расположив руки по обе стороны от меня, он склоняется к моему лицу и ухмыляется, как хищник над своей добычей, но я отворачиваюсь, почувствовав жар его дыхания и мучительное напряжение внизу живота.
А когда влажные губы вновь касаются моего уха, я перестаю дышать: — Думаю, у меня есть кое-что, что придется тебе по вкусу.
— Пусти, — шиплю на блондина, изо всех сил упираясь ладонями в его обнаженную и, черт подери, крепкую грудь, и понимая, что вместо того, чтобы оттолкнуть, наслаждаюсь теплом его кожи и стальными мышцами.
Боюсь, если посмотрю на свои пальцы, касающиеся его татуировок, то окончательно проиграю первенство этому заносчивому ублюдку. И ведь подонок пользуется этим, приглушенно усмехаясь надо мной, а точнее над моими жалкими попытками противостоять самой себе! Такие, как он, явно знают, какой эффект оказывают на противоположный пол…
— Открою тебе секрет, — он склоняется ко мне, обдавая ушную раковину горячим дыханием, — ты тоже не в моем вкусе, монашка, но у тебя есть один большой плюс, — его руки рыскают по моему телу, сжимая ребра так, что сумасшедшее сердце спотыкается и ухает куда-то вниз, выбивая из самых глубин гулкое аханье. — Тебе нравится бросать мне вызов, а это охрененно возбуждает, — подтверждая свои слова, он обхватывает мои ягодицы, с жадностью сминая их большими ладонями и толкая меня навстречу своей каменной эрекции, которая буквально впивается в низ моего живота.