— Такая злая штучка, — жеманничает он, прикусывая гребаный пирсинг в своей губе, и склоняет голову на бок: — Сколько времени тебя не трахали?!
Замешкавшись от такого дерзкого обращения, я немного забываю о жаре, скопившемся между моих ног. И за это благодарна ему. Мне нужно было протрезветь от прикосновения его чертовых губ. Рук. И запаха.
Продолжая смотреть блондину в глаза, я игнорирую стучащее молотом сердце и произношу как можно невозмутимей:
— С этим у меня проблем нет.
— Правда? — прищурившись, склоняется еще ближе, позволяя своему взгляду мазнуть по моей вздымающейся груди, прежде чем вклинить колено между моих ног: — Расскажи мне, как это было в последний раз, милая врунишка.
Быстро сглатываю, немного растерявшись от его наглости. Мне требуется пара секунд, чтобы заговорить спокойно и уверенно:
— Знаешь, с тобой стало скучно, так что я, пожалуй, пойду, — отталкиваю от себя его руку и дергаюсь вперед, но он тут же прижимает меня спиной обратно к стене и еще глубже пропихивает свое чертово колено.
Дыхание перехватывает, и я поддаюсь первой попавшейся эмоции. Сейчас злость другая, мне хочется по-настоящему укусить его.
— Сказать тебе, какое самое большое заблуждение бывает у мужчин? Вы думаете, что можете брать все, что хотите. И считаете, что все вам обязаны. А эту уверенность вам дает член, с которым вы родились. Но, увы, это не всегда работает.
— Возможно, — беспечно пожимает плечами, а потом его дыхание касается моих губ: — И все же интересно, с чего такая ненависть к мужчинам? — вот это эго. Он считает, что если я крутанула перед ним хвостом, то так сделала бы перед любым другим? Вообще-то он прав, но не может знать наверняка. — Сколько прошло времени с тех пор, как тебя кто-нибудь хорошенько трахал?
Он хочет меня смутить. Только хрен ему.
— Хорошо, — раздраженно улыбаюсь ему — Если тебе требуется грязная история, чтобы кончить в трусишки, — сама подаюсь навстречу блондину, — держи! — выдыхаю ему в подбородок. — Пару дней назад я смотрела на своего жениха, руки которого были прикованными к кровати наручниками, а рот запечатан кляпом, — проглатываю ком, внезапно образовавшийся в горле, — его тело было влажным от пота, который из него вытрахали, но он продолжал стонать от каждого скачка на его члене… Боже, если бы ты только знал, как я любила кончать на нем, — шепчу сквозь подступающие слезы, а сама не знаю, зачем говорю незнакомцу все это.