Пресыщенность ядом - страница 3

***После пар я иду домой пешком. Погода решила сделать милость и даже явить нам солнце. Лужицы теперь поблёскивают от этих ярких лучей и не кажутся такими унылыми.Во дворе вновь замечаю ту парочку парней, которых видела с утра. Они опять на меня как-то странно смотрят, или мне это кажется? Мне вообще всегда кажется, что я как-то выделяюсь. В плохом смысле. Если в толпе кто-то посмеётся, я буду уверена, что надо мной. Хоть внешне я и стараюсь казаться отстранённой и сдержанной, на самом деле я до ужаса закомплексована. Всегда такой была, а вследствие некоторых событий того года моя закомплексованность превратилась в непоколебимую неуверенность в себе.Ускоряю шаг и, больше не смотря по сторонам, иду домой.По дороге захожу к Оле. Она сейчас дома, точнее она всегда дома. Надавливаю пальцем на кнопку звонка и жду, когда мне откроют дверь. Витька, стоящий на пороге, улыбается и сгребает меня в свои медвежьи объятия.- Привет, - глажу ладонями его спину, - как вы? Уже гуляли?- Собирались как раз.- Вить, кто там? - раздаётся из комнаты.- Оль, Элькин пришла.- Оля-я-я-я-я! Привет.- Приве-е-ет, - она выезжает из комнаты.Её руки упираются в ручки коляски и кажутся такими мощными. Я вижу выступающие венки на её запястьях и внутренней стороне предплечья. Оля улыбается. Теперь уже улыбается, потому что смирилась.- Я к тебе в гости, но Витька сказал, вы на улицу собрались.- Ой, давай потом с этой улицей. Пошли на кухню, расскажешь, как на учёбу сходила. Интересно же.Мы проходим в кухню, а я всё думаю и думаю о том, как она так может, держаться. Я бы сошла с ума. Оля сильная. Такая сильная, а я слабачка. Подумаешь, ожоги…- Эль, ты опять меня жалеешь?Её губы изгибаются в улыбке, в грустной улыбке.- Не стоит. Мне не станет от этого легче. Я хочу забыть всё, что было, и двигаться дальше. Тебе советую сделать то же самое. Кстати, я же теперь прохожу интерактивное обучение. Врачом, конечно, не буду, но экономика тоже вполне интересное занятие.- Я так за тебя рада.- Ой, лучше расскажи, как день первый в универе прошёл?- Хорошо. Только как-то страшилок многовато мне понарассказывали. Социальное неравенство, элита, холопы. Бред какой-то.Как бы я ни старалась это проигнорировать, но от этих предостережений меня передернуло.В прошлом году все общались друг с другом на равных, правда, и Дягилевой тогда не было. Она к середине года перевелась. И вот теперь… меня не то чтобы это напрягает, но всё же заставляет почувствовать себя слегка не в своей тарелке. По крайней мере, почти на всех перерывах разговоры одногруппников сводились к тому, кто где был летом, какую новую шмотку приобрёл и в каких клубах тусил на выходных. Так вот в Турции из них никто не отдыхал, я услышала столько названий различных островов и городов, что померещилось, словно я снова в школе на уроке географии.- Сборище богатеньких уродцев?- Да нет, все достаточно адекватные. Мне кажется, Аня преувеличивает…- Это хорошо. Но ты всё же будь поаккуратнее, мало ли что у них там в башке. Может, вина? Отметим, так сказать.- Тебе можно?- Ой, да можно конечно. Достали эти таблетки. Так ты как? Поддержишь?- Конечно.- Ви-и-ить, принеси вино с балкона. Мама которое делала.Витька копошится за стенкой, а потом приходит с пластиковой полуторалитровой бутылочкой красного напитка.- Малиновое, - ставит на стол, - вы тут без фанатизма, а то некоторым завтра ещё на массаж, - стреляет в Олю глазами.- Я помню. Мы немного.- Сестрён, пока Элька здесь, я до сервиса добегу. Анатолий Андреевич работу предложил- Иди, конечно, - распоряжается Оля.А меня слегка передёргивает от имени бывшего свёкра.Когда мы остаёмся вдвоём, я хозяйничаю под Олюшкиным чутким руководством, выставляя на стол пару тарелочек с едой.- Ну всё, садись, хватит уже, - хмурится подруга, - как ты? Грустная такая.- Нормальная, Оль, просто... сама знаешь. Никогда бы даже в страшном сне не представила, что наши жизни сложатся вот так. Извини, давай не будем. Лучше выпьем. За встречу!- За неё. Кстати, вчера следователь этот несуразный приходил. Сказал, дело закрыли.- В смысле?Хорошо, что я уже успела проглотить вино, иначе оно бы встало у меня поперёк горла от таких новостей.- Сами мы, Элька, в кювет слетели. Никто в нас не въезжал.- Что за бред?- А вот так. Записи с камер якобы нет и никогда не было. Машина наша в мясо, никаких улик удара, короче, сами мы. Скорость, наверное, превысили, а участок был не безопасный.- Но как же так? Я помню. Я помню красную машину. Красную спортивную машину, Оля!- Беда в том, что ты одна её помнишь. Меня сразу вырубило, я понять ничего не успела. А Витька видел только, как его фары слепили, но опять же, что со страху ни померещится. Да ещё и под градусом.- Каким градусом?- А так, следак сказал, что Витька пьяный был. Да-да, врачи заключение в тот же день дали, сразу после операции, и в крови алкоголь был.- Мы же не пили, - шепчу, - мы чернику собирали. И не было никакого заключения. Ещё месяц назад не было!- Вот и пособирали. Весело, Элька, так весело, что выть от этого веселья хочется.- Может быть, можно что-то ещё сделать... адвоката нанять другого.- Думаю, там уже ничего не изменится. Всё уже решили где-то сверху. Очень далеко от нашего с тобой мира.Ответить мне на это нечем. Мы сидим так часа три. Болтаем, пьём чай, и я ухожу домой. Пока иду по тротуару, меня не покидает ощущение, что на меня кто-то смотрит. Оглядываюсь, но позади никого нет. Паранойя какая-то. Ускоряю шаг и почти забегаю в подъезд.Мама встречает меня тёплым и вкусным ужином. Подробно расспрашивая о том, как прошёл день, и сильно расстраивается, когда узнаёт новость о следствии. И я её понимаю, самой тошно.