Локьё, наконец, заинтересовался. Он наклонился вперёд.
– Ты хочешь сказать, что проблема агрессивности нашего вида
связана именно с перенаселением на Земле? Что это теперь зашито у
нас в генах?
– Да. Логично предположить, что проблему перенаселения мы
привезли с Земли. Там она была закреплена определёнными «сбойными»
генами. И мы бесимся теперь на открытой территории, как сумасшедшие
лабораторные мыши.
Локьё покосился на инспектора Джастина. Тот отвёл глаза.
– Ну, ладно, – с неохотой согласился эрцог. – Допустим. И что
дальше?
– Первая волна переселенцев с Земли, экзотианская, была просто
волной переселенцев на фоне общей скученности в метрополии. Среди
«первых» были и генетически больные, и более-менее здоровые.
Совершенно здоровых на Земле уже, видимо, в то время почти не
осталось. Экспансия в космос подтолкнула эволюцию человека, как
вида. Но только эволюцию здоровых. Они стали меняться. Они пошли по
пути усложнения психических реакций. А окружали их тупые,
эмоционально неразвитые и генетически больные соплеменники. Думаю,
их было больше.
Я отхлебнул йилана. Это куда он клонит? Типа среди первой волны
переселенцев здоровые ещё были, а среди второй – уже нет?
Получается, это не экзотианцы психи и мутанты, а мы? Ничего так
себе, подарочек…
– Процесс психической эволюции человека не был распознан
землянами сразу. Внешне такие «психи» не выделялись. А общая
агрессия в популяции всё росла. Я предполагаю возникновение
множественных военных конфликтов. Во времена первой волны
колонизации на Земле было много изолированных территорий со своими
границами, так называемых государств. И когда коса нашла на камень,
противники начали сражаться так, как умели. Развитые и богатые
государства использовали идеологическое, социальное, климатическое
и психотропное оружие, их менее успешные конкуренты
противопоставляли соседям неожиданно возросшую психическую мощь:
сдвижки реальности, устранение политиков, путём затягивания их в
кармический «мешок» и прочие ваши прелести, эрцог, ты знаешь их
лучше меня. Необъявленная война, возможно, так и не перешла в
открытую фазу. Если бы о ней знали многие, я нашёл бы это в письмах
колонистов второй волны. Но я не нашёл.
Локьё покачал головой.
– Вы не трогаете эйнитов, – сказал он.
Дьюп кивнул:
– Мы научились не трогать эйнитов. Но на Земле их приняли бы за
шарлатанов, заяви они о своих возможностях. Потому я предполагаю,
что война велась скрытно. Пока пара-тройка неумелых сдвижек
реальности не поставила под угрозу существование всей планеты. Это
заставило сильных мира того осознать: неважно, в чьих руках оружие
судного дня, если день этот не наступит вообще.