Инспектор мотнул головой.
– Колин просто в очередной раз стемнил, – усмехнулся эрцог. –
Томаш Дайкост закончил не общефилосовский факультет, уважаемые. Он
закончил – историко-философский. Старому лорду нужно было прижать
седалище и скушать обиды вместе с перчатками. – Он задумчиво
погладил бокал и раскрутил его на столе. – Человек с таким развитым
мозгом способен просчитывать миллионы вариантов событий. Боюсь,
Колин не сглупил, бросив карьеру и отправившись в армию. У него,
похоже, не было выбора. Он, не владея искусством предвидения, сумел
просчитать, что будет, если его судьба не ляжет таким вот
извращённым образом. Чего ты боялся, Колин? Мы проиграли бы войну с
хаттами?
– Нет. Но после победы силы Империи могли быть подорваны
настолько, что война с Содружеством вспыхнула бы в течение
года-двух.
– И? Чья бы взяла?
– Проиграли бы все. Разработки, использовавшиеся против хаттов,
не стали бы консервировать. Ты знаешь. Мы воевали там вместе.
Борусы – не самое страшное из разработанного против хаттов
оружия.
– Исследования по «живому железу»?
– Гадрат.
– Но... – сказал Локьё и замолчал. – Бездна и все её обитатели!
Так вот куда... Но об этом – потом. Давайте выложим наконец всё,
что у нас есть, и что можно говорить детям. Ты готов, Адам? Мы
должны с тобой расставить последние точки над «и». Колин просто
слишком молод. Будь ему хотя бы лет 200 – он просчитал бы и
остальное. Или ты будешь молчать?
Инспектор не ответил.
– Ну, хорошо, – согласился Локьё. – Тогда я. Ты не можешь этого
знать, Колин. Тебя тогда ещё даже в проекте не было. И… если бы ты
не предложил приют моему сыну в своей семье, не дожидаясь моей
просьбы... Рико разыскивает Агескел. Он, находясь достаточно
далеко, не смог понять, что один человек не в состоянии сдержать
искривление реальности и стабилизировать наложившиеся пласты. В
одиночку это может только такая свинья, как он. И даже не
предполагает, почему он это может. Путь подобной практики для
нормального человека не приемлем. Но я был здесь. И я знаю. Это они
устроили вдвоём. Один – нарушил схему надвигающегося изменения, вон
тот, молодой и глупый, – эрцог кивнул на сына. – А второй
стабилизировал наш вариант реальности. Может, и бессознательно. Вся
его щенячья суть – равновесие и стабильность. Живое биение на ещё
голом пузе. Однако Агескел решил, что всё это – дело рук одного
Рико. И разыскивает его теперь, как личного врага. Единственное
место, где мальчик может отсидеться – Тайэ, земля достаточных
знаний, но принадлежащая Империи. Я благодарен тебе, Колин, что ты
всё понял и не заставил меня просить. И потому я скажу сейчас, кто
охотится на вашего щенка. Это – служба вашего, имперского,
генетического контроля. Он для них – как красная тряпка для
ущемлённого самолюбия. Адам не даст мне соврать: то, что было на
нашей с ним памяти, – это именно противостояние Земли и службы
генетического контроля. Эта история и закрыла дверь между нашими
мирами. Возможно, ты прав: имперцы были изгнаны, но не смирились.
Генетический контроль объявил естественные психические изменения на
Земле не эволюцией, а угрожающей Империи мутацией. Болезнью, если
угодно. Это вымарали изо всех доступных вам документов. Но мой
возраст ещё позволяет мне кое-что помнить. Ваш Агжей – рассадник
заразы, разносчик «не тех» генов. Они обнаружили его. И сделают
всё, чтобы его уничтожить. Если дела будут плохи, я помогу ему
укрыться у нас. На Къясне или в любом другом мире. Биографию
изменим, это не трудно. А теперь – пусть дети идут спать. Нам,
оказывается, нужно обсудить кое-что ещё!