Старший возился с приёмником. Он подключил к нему какой-то
прибор, и обесточенный экран вдруг засветился ровно и матово. И по
нему поползли размытые пятна изображений.
– Что это? – спросил Дерен.
– Эхо какого-то хэдова сигнала, что б его... Очень чёткого –
иначе не было бы контура. Вот ореол этот… – капитан ткнул пальцем в
экран.
– К визору что-то подключали?
– Хреновину какую-нибудь для ближней связи.
– Из соседних помещений?
– Да только жучок ткни.
– А более чётко можно хоть что-то увидеть? Визор мог сработать
как камера?
– Так это… Можно «обратное эхо» снять.
– В смысле? – не понял Дерен.
– Модель из тех, старых. Когда использовали «обратное эхо».
Сейчас нету такого, но экран-то – старьё. Даже на выключенный идёт
наводка. Прогоню через архиватор сигнала, может, и зачирикает. Во!
Вот какая-то морда!
Келли покопался в приборе, и мутный абрис лица стал чётче. Оно
занимало весь экран, словно человек наклонился к нему.
Капитан крутил настройки, пытаясь отрегулировать изображение. И
частично ему это удалось. В мутном овале проступили очертания
тёмных провалов на месте глаз, носа...
На Игора смотрел Радогаст.
Эскадра Экзотики (Содружества), флагман
эрцога Локьё «Леденящий»
Из отчёта
импл-капитана Пайела
Направляясь к ангару, я выщелкнул из блистера капсулу и сунул в
рот. Гадость-то какая… Но клубившаяся в мозгах муть начала
таять.
Локьё шёл чуть впереди, воспитывая вполголоса начальника
охраны.
Я не вникал. Голова болела всё меньше, и сразу хотелось глазеть
по сторонам. Потому шлюпка, приготовленная для эрцога, мне не
понравилась сразу.
Это было некое типовое правительственное корыто, в котором у
нас, в Империи, возят «стадо» – людей не обязательно штатских, но
полагающих, что они ценный двуногий груз. Пилоты в таких шлюпках
сидят отдельно, а салон оборудован специальной бронированной
капсулой для «высоких» гостей.
Гости при этом не видят, куда и зачем их везут, что им,
наверное, кажется особенным шиком. Но вот я как-то плохо
представляю себя в виде барана, не способного сказать в пути ни бэ
ни мэ.
– Мы что, на корыте полетим, что ли? – я врос у открытого люка и
заглянул внутрь. – Это у вас такая форма неуважения к гостям?
Эрцог, уже поднимающийся по специальному гравитрапу, который в
ангаре, оборудованном посадочными «мостиками», раскатан был сугубо
для понтов, остановился.