– Мы из Рюриковичей, – Роман задрал нос, – и попрошу!
– Ладно, славянин, – сказал Шапиро, – слушай дальше. Значит, – сорок пять тысяч долларов за запись альбома, за концерт в «Крестах» и за твои права на видеоматериалы с этого концерта. Ты отдаешь их мне. И еще проценты с продажи дисков. Напомню – два диска в одной коробке. Аудио – «Крестный сын» и видео – «Чистое небо над зоной». Твоих тут одиннадцать процентов.
– А сколько коробок? – поинтересовался Роман.
– Два миллиона.
– Это сколько же будет? – Роман нахмурил лоб. – Два миллиона… А диски по… Ну его к черту! Сам посчитаешь. Мне только этой бухгалтерии и не хватает для полного счастья! Потом дашь мне сколько причитается, и все дела.
Каценеленбоген всплеснул короткими ручками и воскликнул:
– Лев, ну как вы можете быть недовольным таким партнером? Это же золото, а не партнер! Видите, он полностью вам доверяет! А это нужно ценить.
– А главное, – Шапиро снова мечтательно закатил глаза, – какой простор для злоупотреблений и для обмана… Сказка!
Край усмехнулся и посмотрел на Романа:
– Здорово у вас тут все… Мне бы такого директора.
– Вот уж нет, – Роман погрозил ему пальцем, – не отдам. А если захочет уйти – так я его закажу.
Он посмотрел на Шапиро и грозно произнес:
– Если ты вздумаешь меня бросить – так не доставайся же ты никому! Твой жирный и холодный труп найдут в Обводном.
– Строг, – засмеялся Каценеленбоген, – но справедлив!
– Ладно, – сказал Шапиро и чинно сложил руки перед собой, – посмеялись, и хорош. Пусть теперь господин режиссер подробно изложит нам концепцию своего высокохудожественного видения.
Он повернулся к Краю, и тот, откашлявшись, произнес:
– Ну что же… Изложить можно. Я даже принес кое-какие заготовки по части видео, – он достал из портфеля коробку с лазерными дисками. – А как тут у вас насчет пива?
– Насчет пива у нас все в порядке, – ответил Шапиро и нажал кнопку на селекторе. – Валюша, принеси-ка нам пивка!
* * *
Роман не видел Саню Боровика уже почти целый месяц.
И поэтому, выйдя из офиса Левы Шапиро, он сначала зажмурился, ослепленный ярким солнцем после полумрака прохладного офиса, а потом сел в машину и поехал на улицу Шпалерную, бывшую Воинова, где в невзрачном доме с глухими воротами, выкрашенными в грязно-серый цвет, располагался самый особый и страшный отдел УБОП.