— Я не про это, — отмахнулась Алёна. — Ты уж извини, но есть в
тебе что-то… деревенское. Ну, знаешь, тебя проще представить в поле
там или на тракторе, чем сражающимся с духами.
— А ты про это, — улыбнулся я, — ну а чего ты хочешь, я всю
жизнь в деревне прожил. Это я ещё последние полгода после комы
фактически жил в городе, лечился и готовился к выпускным экзаменам.
Ну и потом решил не возвращаться и официантом работал, вот и
пообтёрся. А так я деревенский и есть.
— Ты в коме был? — весьма удивилась соседка. — А что
случилось?
— Да хрен его знает, — поморщился я, не желая поднимать весьма
болезненную для меня тему. — Мама говорит, в один момент утром не
проснулся — и всё. Она кипиш подняла, меня на скорой увезли,
сначала в райцентр, потом в облбольницу. Там полгода и провалялся.
Отчего, почему — никто не знает. Так и не нашли, что со мной было.
А я как очнулся, решил, ну его нафиг, на второй год оставаться.
Хорошо, соцзащита подсуетилась, устроили мне учёбу по удалёнке, а
то до сих пор куковал бы в деревне.
— Мда, весело, — протянула Алёна. — Ладно, главное, что сейчас
здоров. Пошли, у нас сейчас физ-ра, надо переодеться. Хотя… ты,
наверно, освобождён. И по болезни, и как одарённый. У вас же своя
программа.
— Да? Пойду узнаю. — Я поднялся и принялся собираться. —
Благодарю. За всё.
— Ой, да забей, — отмахнулась девчонка. — Сочтёмся. Ладно, я
побежала, а то Дамирыч опять рычать будет, что опоздала.
— Ага, давай, — я проводил взглядом соблазнительную фигуру
соседки и, вздохнув, сам принялся собираться.
Алёна была права, я с виду не походил на богоборца, да и не
ощущал себя таковым, если честно. Да, победа над вендиго
значительно добавила мне уверенности, но в глубине души всё ещё жил
червячок, шепчущий, что всё это обман. Мол, и упыря не мог ты
завалить с одного удара, его и опытные богоборцы А-ранга так убить
не могут. Да и с вендиго всё могло быть подстроено, недаром
Обрескова говорила, что та комната наводит иллюзии, или что-то
вроде того. Вон даже раны уже зажили, когда я очнулся после этого.
Правда, остались тонкие свежие шрамы, но мало ли чем их могли
нанести, если уж за мной следили.
Против этого у меня было лишь одно возражение. По сути, я был на
хрен никому не нужен, чтобы передо мной разыгрывали такое
представление. Слишком незначительная персона не то что в масштабах
сообщества богоборцев, а даже в пределах одной деревни. Ни я сам,
ни моя родня не представляли собой ничего такого, ради чего можно
было втягивать меня в интриги подобного уровня.