Схватив его за хвост, я поволок ящера по арене к месту, где на
трибуне сидел Сеххесс. Так делать было не принято, это считалось
жутким оскорблением и зачастую вело к войнам, которые заканчивались
лишь с потерей одним из соперников всех своих Чемпионов, а вместе с
ними и храмов, последователей и всего прочего, но сейчас мне было
плевать. Он первый начал, как бы по-детски это ни звучало.
Собакоголовый урод воспользовался наивностью моей богиньки,
чтобы заманить её в ловушку. Сначала предложил храм, пообещав, что
его боец сдастся, а когда честная, но глупенькая девчонка
отказалась под предлогом того, что так, мол, нельзя, раскрутил её
на спор. Что если побеждаю я, она получает малый храм на десять
лет, а если его Чемпион, она выходит за псину замуж. Вот уж чего и
врагу не пожелаешь, поэтому настроен я был куда как серьёзно.
— Это и есть твой лучший Чемпион?! — я немного лукавил, бойцы у
Сеххеса водились знатные, да и некромантией не брезговали, но
слишком сильного он ставить побоялся, резонно опасаясь, что
верховный бог за дочку может и головёнку открутить без всяких
посредников. — Забудь об Эмелин. Или с остальными будет то же
самое.
И, швырнув ящера на песок перед трибуной, с размаху заехал
молотом ему по голове. Брызнула кровь, осколки костей и ошмётки
мозга разлетелись широким полукругом. Сила удара была такова, что
отдельные частицы окропили даже зрителей, вызвав ритмичный
восторженный рёв толпы. А одна капля долетела даже до ложи Сеххеса,
осев на собачьей морде. Бог пустошей и заброшенных кладбищ
задумчиво вытер её пальцем, затем слизнул, пробуя на вкус. А после
вдруг заревел, кинулся на меня и, схватив за плечи, принялся
орать:
— Вставай! На пары опоздаешь!
Я дёрнулся в сторону, освобождая руку, и ту же пробил уроду в
челюсть. После чего, немного ошалев от неожиданной боли в руке, сел
и огляделся. Вокруг меня была небольшая комната, где из мебели
находились две кровати, одна над другой, и два письменных стола с
тумбочками. Светлые стены и простенькие шторы намекали на
казенщину. А на полу, держась за челюсть, сидел немного полноватый
паренёк, обиженно глядя на меня большими влажными глазами.
— Чего дерёшься?! — несмотря на недовольство в голосе, кидаться
давать сдачи он не спешил. — Я тебя всего лишь разбудить хотел!