- Слава богу, спасибо, спасибо… - запричитал худой купец в
мидийском кафтане. Впрочем, он быстро прикусил язык и вернул своему
лицу прежнее брезгливо-высокомерное выражение. – Всё-таки, вам
заплатили. Могли бы и поторопится.
У ног спесивца лежал его дородный товарищ без признаков
жизни.
- Что с толстяком? – бросил Ангра Мэйню вытирая окровавленный
пешкабз об одежду одного из убитых.
- Его хватил удар. От страха. Я говорил ему нужно меньше
жрать…
- Понятно. Не мои проблемы.
От ворот к ним уже бежали стражники с позолоченными щитами и
копьями. Увидев это, купец хладнокровно переступил через тело
своего друга и вцепился худыми пальцами в локоть мальчишки
удивлённо разглядывающего побоище раскинувшееся вокруг них.
- Пойдёшь со мной! Булут умер, но мы были с ним компаньонами и
его деньги мои деньги, а это значит, что теперь твоя семья должна
только мне.
Старик снова схватился за мальчонку и тут же получил удар
длинноносым ботинком по голове.
- Наёмник, убей старика! Убей его! Я доплачу, - взвизгнул
доходяга, указывая пальцев в помешавшего ему деда.
Сделав пару шагов, убийца, оказался возле дервиша и резко поднял
его подбородок вверх взглянув тому в глаза.
Холодный ветер ударил ему в спину, словно подталкивая куда-то.
По позвоночнику пробежали мурашки. Рот наполнился вкусом сдобы и
мёда.
- Ну чего ты замер?! Стражу опасаешься? Ты же Ангра Мейню они
сами тебя боятся!
Крепкая рука сжала рукоять до хруста. Молниеносным движение
убийца вырвал из ножен саблю и приставил её к горлу купца.
Дамасская сталь рассекла кожу и по шее турка медленно потекла
жирная багровая капля.
- Что?! Что?! Я не понимаю…
- Слушай меня внимательно Яльцин из Кайсери. Ты простишь семье
этого мальчика долг. Прямо сейчас. А старику подаришь своё кошель.
Прямо сейчас. Дашь мне слово, что не будешь преследовать и мстить
им. Прямо сейчас.
- Но, но… почему?
- Иначе, я приду за тобой, где бы ты ни прятался. Злой дух не
щадит никого. Разве ты не знал?
Яльцин осторожно взглянул на пятёрку замерших в десяти шагах
стражников опустивших головы вниз и делающих вид, что всё
происходящие их не касается, а затем на замершего перед ним
человека в капюшоне, в глубине которого гневом сверкали изумрудные
глаза. Сглотнув, купец согласно кивнул.
Когда кошель с деньгами перекочевал в руки дервиша и тот,
отряхивая одежонку мальчика, рассыпался в благодарностях и
обещаниях, Ангра Мейню, спокойно прошествовал мимо стражников и
повылезавших откуда-то зевак, вниз по улице.