Прямо чудеса, да и только!
Сорвалась с горы, а надо мной белый потолок.
Неужели я уже на том свете, и сейчас нахожусь в предбаннике Рая? В этом, как его… Чистилище! Ну да, белый чистый потолок только там может быть.
А что делают в Чистилище?
Вроде как очищаются от последствий грехов и потом с песнями и плясками отправляются к Апостолу Петру, а тот запускает их в Рай и весело хлопает по…
Нет, с такими мыслями меня точно в Рай не возьму. А если в Ад? То там можно будет пообщаться с интересными людьми, пока варимся в одном котле.
– Svegliato?
Лицо женщины в белой медицинской шапочке мало походило и на лик ангела, и на мордочку черта. Обычное лицо пожилой уставшей женщины. Такое лицо могло быть у Арины Родионовны, когда та рассказывала сказку засыпающему светилу русской литературы. Вот только эта «Арина Родионовна явно говорила не по-русски.
– Где я? – я попыталась подвигать непослушными губами и в итоге вырвалось нечто среднее между мурлыканием кота и шипением проткнутого колеса.
– Come ti senti?
– Ни фига не понимаю, – честно призналась я. – Где Павел?
– Chiamerò il dottore, – вздохнула женщина и лицо исчезло.
Опять остался белый потолок.
Скучный белый потолок не чистилища, а больницы. Вряд ли в православном чистилище будут медсестры-католики.
Вот пошевелиться мне так и не удается. Я не чувствую тело, почти не могу шевелить глазами. Неужели у меня ушиб всей Катьки?
Да, мы навернулись с горы и…
Да где же Павел? Где хоть кто-нибудь, кто сможет прояснить ситуацию с белым потолком и моим настоящим положением?
Боли не было, вообще ничего не было, кроме белого потолка и далеких слов итальянской речи. Кто-то звал сеньора Сержио. Настойчиво так звал, протяжно.
Видимо, сеньора Сержио всё-таки смогли дозваться, так как на фоне белого потолка возникло лицо седовласого мужчины с холодными глазами.
– Здравствуйте, Екатерина, – проговорил отец Павла безразличным голосом.
Вот не знаю, как таким голосом можно говорить – он словно объявлял посадку на самолет, также вежливо и также пофигистически к судьбе пассажиров. Я в своей жизни слышала не раз такие голоса, и к сожалению в последнее время они звучали всё чаще.
– Здравствуйте, Сергей Павлович, – ответила я слабым голосом. – А где Павел?
Он молча поправил галстук и взъерошил седой ежик волос. Я не знаю, могут ли роботы испытывать смущение, но если бы они могли, то как раз образчик такого смущения и находился в настоящий момент передо мной.