Да, Павел мне нравился, но вот то, что он позволил себе рисковать моей жизнью – это разом перечеркивало всё хорошее, что я о нем думала.
Ну да, был секс…
Да подумаешь! Он меня поймал на красоте, а я и устала и расчувствовалась. И ещё неизвестно – вдруг он таким образом многих девушек водил по этому месту?
Нет, ну а что?
Конечно, мне он мог заливать про то, что я единственная и неповторимая, но я-то помнила его приходы в отель и его спутниц, которым порой завидовала из-за их красоты. Так что вряд ли мне нужно испытывать к нему какие-либо чувства, кроме недовольства…
И секс — это ещё не повод для прощения. Я просто дала слабину. Больше такого не повторится, буду каменной и отстраненной, как гора Монте Стиво, с которой мы так неудачно навернулись. До сих пор нога побаливает, а на правой руке без причины немеет мизинец. Да и синяк на скуле не до конца сошел. Выгляжу, как футбольный фанат после успешной поездки на матчи любимой команды.
И не смейте меня винить – я лишь дитя своего времени. Я лишь та, кто выросла под девизом «Хочешь жить – умей вертеться». Мне тоже хочется кушать и если можно, то не «осетрину второй свежести».
Именно так я думала, пока проходила паспортный контроль и выходила в фойе.
Было странно, что меня никто не встречал. Нет, я не ожидала увидеть целый полк солдат, чтобы сопроводить моё бренное тело к дому, но хотя бы Григория можно было поставить с бумажкой в руке. Как я ни озиралась, никого так и не смогла увидеть. Если и были встречающие, то они слишком хорошо умели маскироваться.
Аэропорт Домодедово порадовал меня моментальным откликом на просьбу о такси. Не успела я вытащить свои вещи под мелко моросящий дождик, как тут же возле пешеходного перехода остановилось желто-белое чудо иностранного автопрома и веселое молодое лицо ближневосточной национальности помогло мне загрузить чемоданы в багажник.
– Дэвушка, ничэво если я закуру? – спросил меня Курбан, когда мы отъехали на десять километров от аэропорта.
За пять минут он успел и представиться, и рассказать о пробках на дороге, и даже пожаловался на холодное лето. Я молчала в ответ и смотрела, как мимо пролетают зеленые березки и молодые ели. Разговаривать не было никакого желания. Я прогоняла в голове всю беседу с Сергеем Павловичем и думала об одном – слышит ли мои мысли Павел? Вроде как его сознание заморожено, но чем черт не шутит.