– Я пари держу, что это, наверно, тот самый чудак, который вылечил в наших местах столько народу, – ответил он, и мы начали говорить об его искусстве и образе жизни.
– Уверяю вас, что мы его опять встретим, но только узнаете ли вы его?
– Как не узнать, – ответил Тимофей.
– Ну, положим, что так; а вот различите ли вы деньги, которые я вам покажу?
– Различим, – сказали мы оба.
– Увидим, ошибаетесь ли вы, или нет.
И он вынул из кармана две монеты: гинею и фарсинг; положил одну из них мне в руку, а другую – Тимофею и велел их крепко сжать кулаками, зажмуриться на минуту и не открывать глаз, что бы ни случилось.
Едва мы исполнили все его приказания, как услышали голос, который сейчас же узнали.
– Эй, извозчик! Что это ты уехал без меня, когда я тебя сторговал за деньги? В мои лета, знаешь, не так-то легко ходить пешком. «Excipenda tamen quaedam stint urbium», то есть: «В старости ноги слабеют, и нельзя на них ходить без костылей».
– Вот и доктор! – воскликнул Тимофей с зажмуренными глазами.
– Теперь открывайте глаза, но не кулаки, и прежде скажите, что у вас в руках.
– Фарсинг, – ответил Тимофей.
– Гинея, – ответил я.
Мы разжали руки, но в них ничего не было.
– Что за черт, где же деньги? – воскликнул я, смотря на Тимофея.
– Где доктор? – спросил он с таким же удивлением.
– Деньги у доктора в кармане, – ответил наш спутник, улыбаясь.
– Где же карман доктора? – спросил его Тимофей.
– Здесь, – говорил он, хлопая по своим панталонам. – Вот вы также думали узнать и доктора, как эти деньги.
И, к нашему удивлению, он опять заговорил совершенно голосом доктора и с такими же отрывками из примеров латинской грамматики. Мы с Тимофеем все еще удивлялись, а он, приняв настоящий свой голос, продолжал:
– Если бы я не знал, что вы хотите получить какое-нибудь место, и если бы не имел в вас нужды, то не открылся бы перед вами. Итак, хотите ли поступить ко мне? Работой вы не будете обременены, а платой останетесь довольны.
– Но можем ли мы быть уверены, что наша должность не будет иметь ничего бесчестного? – спросил я.
– Будьте покойны, сомнения ваши на этот счет исчезнут совершенно. Я, как и все купцы, стараюсь как можно более выручить с капитала. Я пользуюсь человеческой глупостью, чем живут обыкновенно умные люди.
Тимофей толкал меня локтем и моргал, чтобы я согласился на предложение доктора. Подумав несколько секунд, я наконец подал ему руку, говоря, что согласен, но только на сказанных условиях.