— К-кто? — давай уже резче к сути, а то я устал заику
отыгрывать, меня данж ждет.
— Ну, ну. Не нужно плакать, мальчик. Я тебя всего лишь не больно
убью, — как-то излишне ласково и слащаво, что ли, проявил заботу
этот смертник.
— Кто меня заказал? — уже убрав заикание и дрожь из голоса,
прямо спрашиваю, а то затягивается наша беседа.
— Синичи? — издеваясь, добавил вопросительной интонации в свое
утверждение, этот определенно труп.
— Ясен хрен, кто конкретно? Глава или кто-то свою игру ведет? —
раздраженно выпалил, устав от откровенно тупого разговора.
— А ты интересный, — мерзко облизав губы, попытался незаметно
изменить стойку этот кунг-фуист недорезанный.
— Мужик, кто меня заказал? Давай не будем тратить время
друг-друга, — запутывая гада топчусь на месте, якобы меняя
стойки.
— Пора умирать! — пафосно брякнул позер, и, крутнув что-то
замысловатое своим коротышем, хотел было уже показать мне какие-то
могучие боевые искусства, но упал парализованным.
Ага, щаз! Некогда мне тут с тобой плясать, поэтому воспользуемся
приемом одного небезызвестного доктора археологии с хлыстом и в
шляпе, ну и револьвером на боку. «Пух» — и нету каратиста.
Подойдя к всё чувствующему, но обездвиженному Хвату, я ткнул его
клинком в мягонькое и принялся проникновенно вещать всякую дичь на
ушко.
— Я тебя буду до-олго и о-очень страшно убивать. Ты не сможешь
даже кричать, а я буду резать тебя и лечить, резать и лечить, —
чтобы не выглядеть пустозвоном, ришлось даже пару раз чиркнуть его
по чувствительным местам и сразу же залечить, сопровождая всё это
безумным взглядом и облизывая якобы пересохшие губы. — А когда ты
умрешь, я верну тебя из-за кромки и снова буду резать и лечить,
резать и лечить. Ну и так далее, пока ты не свихнешься, а я тебя...
угадай. Ну, ну, ну же! Почти верно. Я тебя сначала вылечу. Ну а
потом буду опять резать и лечить, резать и лечить.
Ого, вот это я лицедей. Особенно всхлипывание Ганнибала Лектера
мне удалось. Мужик хоть и матёрый, но обмочился даже. Мда.
— Я дам тебе всего один шанс, — решаю наконец перейти к делу, а
то надоели уже эти кривляния. — Ты сейчас сможешь опять говорить и
я спрошу тебя. И я искрене, о, очень искренне надеюсь, что ты
начнешь кобениться и не ответишь на мои вопросы, чтобы я смог тебя
резать и лечить, резать и лечить, резать... Ах да, о чем это я?
Точно, вопросы же.