Вооружившись, подобранным из завала довольно острым булыжником,
один край которого был сколот и образовывал своего рода клюв,
которым вполне можно было бы проломить башку, я направился к
противоположному концу помещения, где оказался. Преодолев этот
совершенно пустынный коридор, я оказался у каменных створок арочных
ворот. Прикоснувшись к ним, ощутил вибрацию и узрел, как
противореча законам механики и здравому смыслу эти громадины плавно
и кинематографично разъехались, выпуская меня в освещенную
полуденным светилом горную долину. Весьма живописную долину,
утопающую в зелени и рассеченную красивейшей рекой, чей поток
завораживающе блестел на солнце.
Аж пить захотелось. Да и помыться я был бы не прочь. Не думал,
что эльфы воняют.
Внимательно осмотрев округу, я всё же решительно направился к
столь манящим водам. От самостоятельно закрывшегося прохода,
мастерски задекорированного под пещерку, я довольно резво спустился
по осыпям к травам и кустарникам долины, наслаждаясь чудным горным
воздухом и любуясь роскошным лесом на противоположной стороне этого
прелестного места. В том лесу, я рассчитывал, сразу после помывки,
добыть себе пропитание. Точнее, изготовить привычный инвентарь для
данного, да и не только, мероприятия. Мой острый булыжник для
самообороны и ту горсть примерно одинаковых камушков, кои я собрал
по дороге и, ввиду отсутствия другой одежды, напихал себе в «трусы»
— конечно же, возможно было бы применить для охоты и как
метательное оружие против какой-нибудь крупной птицы, но пока что
ничего подобного я, увы, не встретил. Поэтому и рассчитывал на лес,
где должно быть посытнее, так сказать. Хотя, вон те заросли
высокого кустарника должны быть богаты чем-то наподобие куропаток.
Так подсказывал опыт Франта, во всяком случае.
Однако моим планам на затяжную робинзонаду не суждено было
сбыться. Да, опьяненный горным воздухом и буйством природы, я
напрочь забыл, что нахожусь в данже с заданием, а в том мире меня
ждет оставленное тело, хабар и попутчицы. Однако Игра не преминула
напомнить о себе, так как миновав очередной куст на пути к реке, я
два не наступил на... зомби. Ну или кем может быть высушенный и уже
даже не воняющий, а то бы я почуял, бурого цвета мертвяк, никак не
желающий быть таковым?
Трупешник пусть и был без признаков одежды, да и вообще былой
внешности, но, тем не менее, довольно бодро принялся подниматься с
травы, где до этого и валялся, по-видимому, принимая солнечные
ванны. Встав, он уставился на меня пустыми провалами глаз, потянул
воздух отверстиями некогда носа и даже поводил головой, якобы
прислушиваясь теми местами, где ранее должны были быть уши. А
спустя миг, эдакая вот пакость ещё и поковыляла ко мне.