— Всё так, Розали. Всё так. Девочек я вернула. Закончились их
каникулы. Опасно. Но по порядку. Вчера ко мне доставили торговца
Робса, того, который в Предлесье подорожные диким справляет, ну и
пригляд ведет за всем. Толковый малый. Так вот, мальчишка этот, ну,
ряженый дикарь который, так вовсе и не ряженный оказался, а самый
что ни на есть натуральный. Герд Франт, будучи сиротой, еще по
малолетству попал в Пустоши и жил там все эти годы, пока наставник
его не покинул сей бренный мир. Вот тогда-то он собрал вещички да и
подался в цивилизацию. Тот пистоль, которым он Шрама упокоил, ну,
того душегуба Зеленопольского, так у самого Робса-то и выменял на
ружье свое. Хлопушка эта — у торговца с незапамятных времен висела.
Больше для красоты, — прервалась на мгновение Любара, чтобы
откусить ягодного пирога, которые так любила Розали, невероятно раздражая тем всех
поклонниц модных изысканных пирожных.
— Но это всё не случайность, я так понимаю, раз ты девочек
вернула, — несколько механически произнесла задумчивая княгиня.
— А вот тут, Роза, самое интересное и начинается. Наставником-то
у Франта был некий Ронд Пати́р, более известный как Шари́ф Ма́зурт.
Да-да, тот самый. Но и это еще не всё. Я чего в Зеленополье-то
сорвалась? Когда уже с Робсом заканчивала, оттуда курьер примчал с
докладом. Шрам-то — не просто так полез к дикарю. Он вовсе и не к
дикарю-то полез. Яд у него на теле обнаружили. Сложный,
неизвестный. Трактирщик, каналья, как надавили, так сразу и сдал
всех и вся. Яд тот — из двух половинок составляется. Одну часть —
эта крыса в вино девочкам должна была подлить, а вторую, ту,
которая опасным-то его и делает — сам Шрам должен был добавить. Как
понимаешь, никакие охранители эдакое паскудство не выявят.
Охранитель-то Виолеткин: и ножичек у дикаря просигналил, и
покрупнее что-то в торбе, да даже потайной клинок у Шрама в трости
уловил, а вот ни яд этот, ни пистоль Франта — ему не по силам
оказались. Вот и проворонила бы дочка реальную опасность, как пить
дать. Умирали бы они долго и страшно, а с трактиром этим пролятщим
— никто бы и не связал. В общем, как узнала я, так в Зеленопольский
уезд и помчала. А там, почитай, половину лихих людишек Зеленого
угла уже вырезали. Кто-то хвосты рубал. Да так, что вся шваль
тамошняя по углам забилась и сидит, дрожит, носа не кажет. Если бы
не случай с трактирщиком, и не нюх одного из наших, то и не поняли
бы мы: что случилось и чем обернуться могло. Ороче говоря, впустую
всё. Знатно там зачистили. Не знаем мы: чьих это рук дело, —
потупившись, повинилась глава безопасности Зелёного Дома.