— Господин, купите яблоки! — звонко завопила румяная девица с
огромной корзиной натертых ярко-красных плодов.
— Селянка, кам цу мир. Я есть хотеть апфель. Давай-давай.
Шнеллер, — ну не смог я удержаться, коверкая здешнюю реч и
перемежая с дойче, ибо округлившиеся глазища и уморительно вжатая
шея этой вот, едва сдерживаемой разрывающим шнуры корсетом, как
говорится крови с молоком — просто никого не смогли бы оставить
равнодушным. А когда она под «Ой, мамочки» куда-то побежала,
путаясь в юбке, я просто не удержался и, громко расхохотавшись,
заголосил ей в след дурным голосом. — Ду хаст!
Но минутка так себе шутеек позади, поэтому, топая по фактурной
мостовой, я поднимался вдоль одной из раздвоившихся улиц, левая из
которых и вела вверх к городской площади с башней часов и
магистратом. Тут — дома уже были в основном каменные, крашеные,
иногда с лепниной, но все с непременным кованным декором. То
вычурный фонарь висит, то затейливая вывеска.
О! Оружейная лавка. Зайдем.
Отметив, что и тут звон колокольчика предворяет появление нового
посетителя, я углубился в строгий интерьер достаточно хорошо
освещенного помещения, стены которого изобиловали многообразием
самого экзотического оружия. Вон, даже подобие трехзвенных нунчаков
висит. Хотя нахрена оно такое в мире магощитов?
К слову, освещение тут, как мне кажется, магическое. Уж больно
свет ровный и белый, скажем так. Не как лампы дневного света,
конечно, но уж точно «белее» ламп накаливания. Однако не везде, не
повсеместно. Но в том злополучном трактире и вот тут — именно
такие.
— Приветствую в лавке достопочтенного Ровира́нда Кар, — поспешил
ко мне угодливый приказчик, в наблюдательности и сообразительности
которому не откажешь, ибо, пусть мой наряд мало что кроме презрения
вызывал у местных, но торгаш пялился конкретно на зажатую у меня в
руке дорогую трость, игнорируя тряпье и убогий тюк за спиной. — Чем
могу служить?
Не то чтобы я уж прям так ужасно был одет. Нет, конечно. Многие
гораздо хуже обряжены, а некоторые так и вообще в тряпье и
босоноги. Просто я вел себя неподобающим образом. Я не уводил
взгляд, не гнул спину, не ломал шапку. Я не убегал с дороги, не
ныкался по подворотням, уступая дорогу и пропуская какого-нибудь
респектабельного господина или высокопоставленную госпожу. Я вел
себя как обычно, а так тут могли лишь те, кто выше по статусу
встреченного им. Именно так.