– Да, правду.
Сергей принужденно рассмеялся.
– Нет, вы все-таки сговорились!
– Зачем тогда задаешь глупые вопросы? – спросила Наташа, натянуто улыбнувшись. Она была совсем не прочь обратить разговор в шутку.
Но тут вмешался магистр Ульфиус. Нахмурив мальчишеские брови, он изрек:
– Разве ты, Сергей, не считаешь, что нужно бороться со злом во всех его проявлениях? Почему ты смотришь на меня так, будто я неразумное дитя? Ты считаешь, что твою невесту нужно было отдать на растерзание бандитам?
Сергей, ничего не ответив, задумался.
– Нет, я пойду приготовлю чай! – в сердцах воскликнула Наташа и ушла на кухню.
– Пусть даже ты справился с бандитами, – заговорил Сергей, словно рассуждая сам с собой. – Но зачем надо было уродовать их тела?
– Поостерегись говорить такие вещи, Сергей Лунин! – торжественно заявил Ульфиус. В устах безусого юноши это прозвучало комично. – Никогда магистр Ульфиус не глумился над павшим врагом и никому не позволит клеветать на себя!
Сергей посмотрел на своего собеседника с испугом.
– Так вот оно что… – протянул он. – Давно из Ковалевки, дружок?
В Ковалевке находился сумасшедший дом, и название это уже давно стало нарицательным.
– Что вы заладили одно и то же! – сердито воскликнул Ульфиус, хотя Наташа предположила всего лишь, что магистр прибыл из Европы. – Я из Авенора, и если тебе неизвестно такое место, то это говорит не в твою пользу!
– Прекрасно. Просто замечательно, – успокоительным тоном сказал Сергей. – Хорошо, хоть из Авенора. Хорошо, что не из Белерианда![1]
– А что плохого в Белерианде? – изумился Ульфиус.
– Нет, нет, ничего, – закивал Сергей. – Везде люди живут…
Наташа вкатила в гостиную сервировочный столик, на котором дымились три чашки с растворимым кофе и возвышалась вазочка с конфетами и турецким печеньем, которое девушка только что достала из пачки. Пару таких полукилограммовых пачек хозяйственная Наташа всегда хранила на случай прихода гостей. Синтетическое турецкое печенье никогда не портилось – только отсыревало, если оставить пачку открытой. Оно еще и горело, если поджечь, и некоторых такое обстоятельство смущало, но ведь углеводы, в принципе, должны гореть…
– Мы тут с Устином о жизни разговариваем, – скосив глаза к носу, сообщил Сергей. – Можно, Наташенька, я руки помою? Проводи меня… – При этих словах Лунин выразительно посмотрел на подругу.