– Не будет войны, Яга. Не нужны мы им боле, старая. Они сами
себя уничтожают - не до нас им теперь. Забыли они, что люди не
звери, друг на друга не бросаются. Для этого мы и нужны были - для
устрашения, чтобы в страхе держать, да напоминать, чтобы чтили
память предков, да родную землю берегли. Забыли. В чём-то и мы с
вами виноваты - не доглядели, что-то упустили, раз допустили такое
бесчинство. Вот что скажу, настанут лучшие времена, люди одумаются
и о нас вспомнят, вот тогда мы и вернёмся, а до тех пор - уйдём от
них в царство Морфея. Пора и нам на отдых, не спали давно, вот и
время пришло. Все в спячку.
Яга с досады на стул плюхнулась, кольчуга на ней печально
всхлипнула и рассыпалась в прах. Хвостатый всем по рюмочке горькой
поднёс, да радости от горячительного не случилось. Расходились все
притихшие, понурые, обнимались молча - каждый о своём думал,
прошлые времена вспоминал.
Пару недель готовились к забытью: вещицы волшебные по всему миру
собирали, да в самые отдалённые и недоступные пещеры прятали.
Хвостатый, правда, дольше всех возился - он же учёный, пока всю
библиотеку припрятал, цепь с дуба снимал, да домой волок - тяжёлая
ведь, не побрякушка какая - из чистого золота. Потом ещё с сундуком
долго носился, всё никак спрятать понадёжнее не мог, там у него
цацки какие-то особо волшебные схоронены. Раз сто перепрятывал, под
конец решил, что с ним оно надёжнее будет - к Яге приволок, да в
подпол сунул, ветошью старой закидал, подпол семью печатями
запечатал.
Ягуся в печали весь дом выдраила, бельё перестирала - женщина
ведь, а они, как известно, в хандре весь мир добела отмыть могут,
если не остановить.
В избушке все петли смазала, ставни наглухо закрыла, да мазь от
артрита избе выдала с большим запасом, чтобы суставы не болели - не
молодая уже, по лесам скакать.
А напоследок нам с избой наказ строгий дала, распорядилась,
чтобы я за обстановкой следил, да подальше от людей держался, сон
её стерёг и записывал всё происходящее, дабы потом в курс дела
ввести. А изба мне подчинялась, вовремя с места срывалась быстро и
бесшумно.
Посмотрела Яга грустно, окинула печальным взором свои хоромы,
тяжело вздохнула, да залезла к себе на печку. Укуталась лоскутным
одеялом поплотнее и хвостатого подозвала, чтобы песни ей пел,
сказки рассказывал, убаюкивал, старые косточки грел. Так и
уснула.