Ниари молчал долго. То ли пытался подобрать слова, то ли просто
не хотел отвечать... Наконец, качнув головой, он нехотя произнёс
подозрительно ровным голосом:
- Я доверяю людям. Это они не доверяют мне...
- Что ж, знаешь, как говорят: если гончая не может поймать
ястреба, это не вина птицы. И уж точно не её проблемы. Я не вижу
повода, чтобы тебе не доверять. И сомневаюсь, что он появится.
Мальчишка вдруг коротко засмеялся – нехорошим, дребезжащим
смехом, с отчётливой ноткой истерики.
- Птицы?! Нет, мастер, я как раз гончая, да ещё какая! – он
осёкся, явно с усилием заставляя себя успокоиться. И закончил уже
почти спокойно:
- И это и впрямь не вина... птиц. Так что людей я понимаю. Не
беда, если ученик не справляется с заданием. Или оказывается
слабее, чем ожидали наставники. Да даже если проваливает испытания
– позор, конечно, но и с этим живут. А я... я просто осознал, что
не могу идти по выбранному пути. Совсем не могу. Как слепой не
может рисовать, а безногий – плясать. На ритуале малого
совершеннолетия, когда уже и другую дорогу искать было поздно.
Оказывается, бывает и такое: взрослый человек без судьбы.
Поднял голову, с какой-то усталой обречённостью глядя на
странника. Усмехнулся безнадёжно серыми губами.
- Не в доверии дело, Эран... Хотя я благодарен тебе за него, и
за то, что не прогнал. Я приношу беду. Я – ошибка богов, пустое
место в ткани мироздания. И если что-то может случиться дурного –
оно случится рядом со мной. Отец не верил, отказался выгонять из
рода. Боялся, что пропаду – шестнадцать лет, во внутренних городах
таких без отца или наставника даже на ярмарку не отпустят… Да и,
наверное, правильно боялся: сам порой удивляюсь, что я почти год
бродягой протянул. Такие, как я, должны уходить, искать свою дорогу
– но всё, о ком я слышал, находили лишь смерть. Да оно и понятно.
Вот отец и не отпустил. И моя семья поплатилась за жалость так, что
лучше бы просто убили прямо на испытании, как в древности с такими
неудачниками поступали...
Он запрокинул голову, разглядывая редкие облака. Поморгал, то ли
привыкая к яркости пронизанной солнцем синевы, то ли сдерживая
непрошеные слёзы. И закончил со смешком:
- Уже началось, как видишь. Столько лет лук служил, и отцу, и
деду, да и у меня за шесть лет ни одного обрыва... Не знаю, что мне
делать. Надеялся обмануть судьбу. Если ты не человек, то что тебе
наши пути... Не вышло. Спасибо тебе, Эран. Я не надеялся даже, что
согласишься взять с собой. Только вот нужен ли тебе такой спутник,
за которым беда по пятам идёт? Я уйду, Эран, если хочешь. Мне
некуда, наверное, идти, но это неважно. Я и так, благодаря отцу,
украл у жизни почти целый лишний год. Будет только справедливо.