Улыбнулся вдруг.
- И конечно, я не видел ничего!
Запрокинув голову, эльф рассмеялся.
- Недалеко отсюда есть улей с диким мёдом и несколько кустов
зиморника. Пойду, наберу в дорогу, что б потом не спешить. А что я
имел в виду, скоро поймёшь, – кивок на костёр.
- Я могу помочь, – не слишком уверенно предложил Ниари.
- Напомогаешься ещё, – махнул рукой Эран, прежде чем скрыться в
кустах. – Продыху не будет.
Ниари проследил за ним взглядом. Потом вздохнул, вновь осторожно
откинулся на живую опору. Покосился себе за спину и, воровато
оглянувшись, сел боком, поджав под себя одну ногу. А затем
осторожно, словно готовясь в любой момент отдёрнуть руку, пощупал
тонкие веточки.
- Вот вам и сказки… – зачарованно прошептал он, невольно повторяя
свои же собственные слова свечной давности.
И блаженно, словно ребёнок, дождавшийся обещанной на ночь
сказки, улыбнулся.
***
Четверть свечи спустя юношу ждало ещё одно потрясение. Странные
фрукты, нагревшись, начали источать настолько изумительный аромат
жарящегося мяса, что Ниари сперва чуть не свалился со своего
«насеста», решив, что сошёл с ума или, что более вероятно, рядом
обосновался ещё какой-то путник, которого он, к собственному стыду,
проморгал. А потом он просто сидел, с нетерпением сверля взглядом
медленно темнеющие и покрывающиеся мелкими трещинками плоды, и изо
всех сил сглатывал так и бегущие слюни.
Мясо в последний раз он ел две луны назад. Точнее, как мясо?
Плохо прожаренный, заметно залежавшийся кусок ливера, проданный в
придорожном трактире за медную монету – должно быть, из природной
скаредности, помешавшей выкинуть начавшую попахивать еду. А уже
через полторы свечи на сеновале у коновязи, где ему разрешила
провести ночь пожалевшая путника жена трактирщика, вспыхнул пожар.
Кто-то из слуг, должно быть, по невнимательности обронил уголёк из
лампы, а быть может, просто некто решил свести счёты с жадным
трактирщиком так не вовремя.
Как бы то ни было, рассвет Ниари встретил в придорожной канаве,
избитый, в порванном плаще, но всё-таки живой. Благо, животных в
тот день на коновязи не было, а от хозяйских построек огонь
отделяла выложенная булыжником тропинка и дующий в сторону забора
ветер. Больше заходить в поселения он не рисковал. А несколько
попыток добыть себе мясо самостоятельно закончились таким постыдным
провалом, что и охотиться он зарёкся.