– Я принимаю ваши извинения, поскольку отказывать в прощении не подобает христианам.
– Чем вы занимаетесь? – поинтересовался рыцарь.
– Делаю снадобья, мази и эликсиры, – пробурчала Эльф, надеясь, что он уберется.
– Как хорошая хозяйка поместья, – улыбнулся Саэр.
– Я помогаю нашей матушке лекарке, – объяснила Эльф.
– А что это кипит в котелке?
Саэр плотно прикрыл за собой дверь и подошел к очагу.
– Знакомый запах!
– Листья латука, – бросила Эльф. «Почему он тут торчит?»
– А я слышал, что латук отбивает желание, – заметил де Бад.
– Видно, поэтому вы боитесь его есть, – парировала она.
Рыцарь громко рассмеялся. Похоже, они недооценивали юную монашку! Она может и пошутить, и отпустить язвительную остроту. Этого он не ожидал. И не так уж она бесцветна, как кажется с первого взгляда. Вовсе нет! Пожалуй, не стоит ходить вокруг да около!
– Леди, – начал он, – буду с вами откровенен. Я младший сын в семье. Мне нужно собственное поместье. Если передумаете возвращаться в монастырь и принимать постриг, я стану вам хорошим мужем. Моя мать была урожденная де Варенн, а род моего отца уважают в Нормандии. Я всегда был человеком чести.
– Вот уж нет, сэр, этого о вас не скажешь, ибо вы совершили грех прелюбодеяния с женой моего брата. Я не слепа и не настолько глупа, чтобы не понять этого, хотя молилась о том, чтобы все оказалось не так плохо, как кажется! Надеюсь, Дикон ничего не узнал, хотя сильно сомневаюсь. И его нельзя было назвать дураком. Кроме того, среди крепостных ходят слухи, что вы и Айлин отравили моего брата. К сожалению, нельзя обвинить вас открыто, ибо доказательств у меня нет, так что не бойтесь людского суда. Что же касается меня, я избранница Господня и не выйду замуж. Если хотите жить в Эшлине, поговорите с матушкой Юнис. Она решит, что делать с поместьем, и возможно, станет искать арендатора.
– Не желаю я быть ничьим арендатором, – мрачно проворчал он и, подойдя ближе, внезапно сжал ее в объятиях. – Леди, я получу и Эшлин, и вас, хотите вы этого или нет!
Эльф попыталась вырваться, но силы были неравны.
– Немедленно отпустите меня, сэр! – негодующе вскрикнула она, но де Бад с издевательским смешком впился губами в ее губы. Прижав девушку одной рукой к широкой груди, он запустил другую в круглый вырез, и одним рывком располосовал и тунику, и камизу. Жесткие пальцы немилосердно стиснули грудь.