- Холодец, тут Птицына нашла вещицу, от которой ты силачом
станешь! – известил я своего желеобразного друга, который сейчас
усиленно пытался избежать языка Найды, бегая вокруг всех нас
кругами. Холодечик кинулся ко мне, заодно спрятавшись от вездесущей
собачки, и уставился на колечко.
- Сильный? Сильный-сильный?
- Да, сильный, - согласился я, потом повернулся к Птицыной. –
Спасибо тебе.
- Да не за что! – бросила девочка и отправилась обратно к
сундуку, чтобы принести из него остатки добычи – монеты и две
бутылки с компотом.
Маман подобрала нападавший с крысы дроп, отнеся в общую кучу.
Именно тогда Птицына сообщила, что рядом с сундуком есть дверь.
Такая же оказалось и во втором алькове. Двери вели в те самые два
подсобных помещения, которые не нашла при осмотре маман.
Первую дверь Птицына весьма непредусмотрительно резко раскрыла,
а мыши стояли почти у самого входа в подсобку и сразу же сагрились
на девчонку. Та заорала и кинулась со всех ног к нашей, рассевшейся
на полу, компании.
Хорошо, что маман уже успела обрядить Светку в новый доспех, и
сеструха, моментально сориентировавшись, подхватила с пола свой
розовый щит и с размаху долбанула им мыша, что был чуть впереди по
преследованию Птицыной. Второго встретил кулак Светки, отправив на
несколько секунд в стан.
Пришлось и взрослым тут же подниматься, прерывая свой
заслуженный отдых, чтобы сразу вступить в бой. Только Холодечик
радовался, прыгал, бил мышей, довольно крича:
- Сильный! Сильный! Сильный-сильный!
Да… Чем меньше ума, тем меньше и надо для счастья.
После второй мыши мой Холодец, все-таки получил седьмой уровень.
Мобы, которых мы били, хоть и частично, но были сильнее, уровни
выше, чем те, что обитали в квартирах нашей многоэтажки. А чем
сильнее моб – тем больше за него падает опыта.
Холодец затрясся, замигал недавно приобретенными веками. И, о
чудо! Его жуткие глаза преобразились. Все еще похожие на
пластмассовые, игрушечные, но уже получше качеством. Зрачки
приобрели сине-голубую радужку и черный зрачок, больше не трясясь
при каждом движении. Похоже, мой питомец понял, что в нем
изменилось. Потому что подбежал ко мне, и, заглядывая в лицо,
пытаясь уловить эмоции, стал спрашивать:
- Красивый? Красивый?
- Лучше, чем был, - не стал я кривить душой. Красавчиком это
страшное создание язык не поворачивался назвать.