На всякий случай еще раз зашел на папашкину страничку.
Посмотрел, в каком городе тот обитает. От нас километров двести
получалось. Я пожал плечами. Ну и фиг с ним. Но, на всякий случай
запомнил.
Собирался уже сходить, осторожно взглянуть – не попереубивала ли
маман всех, кто на кухне обитал (уж больно тихо было), но тут
замигал значок сообщений. Не уж то брательник ответил? Я тыкнул на
вкладку.
«Hi. Are you also a guy and a Hope? My name is Hope. I'm stuck
in your capital. Only women are alive here! Answer me,
please!».
Вот блин… С помощью скудных знаний инглиша и он-лайн
переводчика, выяснил, что какой-то иностранец застрял за триста с
лишним километров от меня в столице, тоже в окружении сплошных
баб.
Так же, с горем пополам ответил, что да, я тоже парень и тоже
нахожусь один, среди женщин. Только помочь ничем не могу, потому
что далековато нахожусь. Вряд ли сейчас будут самолеты летать, да
поезда ездить. Так что - Sorry, guy, разбирайся там сам. Но, если
буду проездом – разыщу.
Зато инфу важную выяснил. Не только русские живы то остались. Но
и все остальные, чьи имена-фамилии тоже самое значат в
переводе.
Так что оставшееся время я искал, как переводится «надежда» на
все остальные языки мира. Под конец осознав бесполезность своих
действий. Что мне даст эта информация без интернета? Ничего. Но, на
всякий случай, распечатал. Пока еще электричество есть. Посмотрел
на часы.
Минута осталась! Я быстро переключился на диалог, где братцу
писал. Пусто, но он он-лайн и перо мигает – пишет что-то! Давай,
чудик, активнее!
Он успел. Ровно две секунды я видел его адрес. Как мог –
запомнил, тут же записал на бумажку. Это уже ближе, чем к папашке
добираться.
Компик прощально загудел и отрубился. До свиданья, мой хороший!
Мы вместе столько чудных мгновений пережили! И, следом за ним,
перестал шуметь холодильник, не подмигивает больше электронными
часами микроволновка, заткнулся, так и не закипев, электрический
чайник.
- Пеееетькааа! – заорала из кухни сеструха. - Тут телек новое
сообщение показывает.
- А что, он работает? – метнулся я к бабскому коллективу.
- Ага, - важно кивнула головой Птицына.
Мельком глянул на маман. Глаза красные, рядом на столе бутылка с
винишком. Ополовиненная. Вот тоже… Столько лет же прошло! Что
сейчас-то слезы лить?